Осколки памяти

Тут его взгляд наткнулся на флакон одеколона «Шипр». Приобрел он его в Калмыкии в начале 90-х. Будучи в магазине, Бывалый стал свидетелем разговора двух продавщиц. Одна стояла перед ящиком с одеколоном и объясняла подруге, что нашла его в закутке, где в советские времена хранили дефицит. Простоял этот ящик, о чем свидетельствовал его обшарпанно-облезлый вид, лет 30, не меньше.

Дедушка Бывалый вспомнил, что отец обычно пользовался тройным одеколоном, но для торжественных походов, например, в театр, доставал «Шипр». Долго еще после их с мамой ухода в комнате сохранялся запах мужественности и роскоши. Повинуясь навеянной ностальгией внезапному импульсу, Бывалый и приобрел себе один флакон.

Не задумываясь, он открыл бутылочку и щедро полил остатки клея на дне кастрюли. «Шипр» доказал, что перед ним устоять невозможно. Хотя эффект был не совсем желанным. Смесь из клея и одеколона стала тоньше, но шире. Пришлось для достижения окончательной победы еще не один раз попользоваться советским одеколоном.

Решая задачу по приведению кастрюли в боевое состояние, Бывалый не сразу обратил внимание на непривычную мощь заполнившего кухню аромата. Очнулся он, когда в дверях появилась встревоженная жена.

«Шипр» полновластным хозяином вытеснил не только запах горелого мяса, но и весь воздух из квартиры и распространился по лестничной клетке. Сохранившиеся нотки гари придавали мужественному запаху советского парфюма фронтовой оттенок.

Немыслимая по нынешним временам стойкость одеколона была обусловлена выдающимися достижениями советских китобойных флотилий «Слава». Добываемого спермацета — этого драгоценного содержимого желудка кашалотов, ныне редкого и потому супердорогого, в те времена хватало и на великолепные духи «Вечерняя Москва» и «Красный мак», и для эксклюзивных партий «Шипра».

Если к запаху гари еще можно было как-то привыкнуть, пофантазировать, что ты обедаешь у костра где-нибудь в лесу, то образовавшаяся смесь не позволяла даже помечтать о еде еще трое суток. Запах, правда, никуда не исчез, просто дедушка Бывалый вместе с женой к нему приспособились. Они заставляли себя что-нибудь съесть уговорами, что находятся в буфете погорелого театра.

А вот собака соседей категорически отказывалась выходить на лестничную площадку еще целый месяц.

Дедушка Бывалый, похудевший за «ароматную» неделю на 4 кг, так и не смог найти ответ на вопрос, почему, когда в доме море водки и даже есть чистый спирт, черт дернул его потянуться за «Шипром».

Душа смертная

Жила-поживала душа… Хотя где она поживала, неизвестно. Она просто возникла перед дедушкой Бывалым. Он часто размышлял, а существует ли душа и как она выглядит. Много чего придумывал, но к окончательному выводу не пришел. Да и не мог.

А тут, когда она возникла-предстала перед ним, он сразу понял — это и есть душа. И сомнений не возникло. Он даже разглядывать ее особенно не стал. Только и вымолвил: «Так вот ты какая!»

Душа удивилась-разволновалась. «Первый раз, — говорит, — меня живой человек видит. Чудеса просто!».

Она-то удивилась, а дедушка Бывалый был настолько ошарашен, что язык проглотил.

А душа вновь защебетала: «Ты дед, наверное, меня видишь, потому как уже не совсем живой. Небось, коронавируса отхватил. Давай уже освобождай свою душу, познакомиться желаю».

От этого предположения дедушка совсем в столб превратился. Стал лихорадочно вспоминать: «С внучками месяц не встречался, с детьми — две недели прошли. Так, за них можно не волноваться. Одна женушка в смертельной опасности из-за его похода в магазин за сигаретами. Жалко ее до бесконечности».

А душа торопит: «Ну, чего замер? Освобождай душу-то!»

А как же ее освободишь, когда она в пятки ушла? Стал он успокаиваться-размышлять. Ведь только домой зашел, еще и раздеться не успел, не может он внезапно душу испустить. Дел переделать требуется кучу. С друзьями попрощаться. Жену-супругу к такому трагическому эпизоду подготовить. Чай, полвека с бедами вместе боролись, счастьем делились.

— А чего это ты тут начальницу-командиршу разыгрываешь? В сказках и другой литературе и то случаев не встречалось, чтобы душа, неизвестно кому принадлежащая, в роли смерти с косой заставляла с жизнью расставаться. Наверное, сигареты мне подсунули самопально-контрабандные по ошибке. Вот и пошли видения.

— Сгинь, — тут дед хотел было добавить нечистая сила, да удержался. Опять-таки нету формулы, которая от чужих душ избавляет.

Душа после его слов поникла-закручинилась и засобиралась в дорогу.

Дедушка тем временем совсем в себя пришел: «Погоди, давай поговорим, раз уж встретились. Куда ты полетишь, что тебе предназначено. Пусть моя душа послушает. Глядишь, когда-нибудь вам встретиться доведется. Будете, как родственные».

— Это уж вряд ли. Я вижу, ты еще дедок крепкий, протянешь лет пяток. Столько я не проживу.

— Как это не проживешь? Душа ведь бессмертная!