Осколки сгоревших звёзд

Исгерд редко видела в глазах Консула такую злость.

Она откинулась на спинку стула и пожала плечами.

— Он ударил меня крылом под брюхо. Что я должна была делать?

— Что угодно! Сойти с дистанции, например!

— Я бы упала и разбилась, вот и всё!

Консул молчала. По скулам её вечно спокойного лица гуляли желваки.

— Я разрешила тебе участвовать, но не ссориться с представителями Великих Домов. Теперь ты должна подать организаторам просьбу снять тебя с конкурса. Краузы не выиграли ни одного соревнования, герцог будет оскорблён. А это не надо никому из нас.

Исгерд с удивлением воззрился на неё.

— Нет, — твёрдо сказала она.

— Как это понимать?

— Я выиграла! Я не собираюсь никому врать! И кроме того… моя победа в своём роде может укрепить престиж Серой стражи…

— Об этом и речи не идёт! — Консул едва не ударила кулаком по столу, но вовремя сдержала себя. — О твоих амбициях поговорим потом. Пока ты не справляешься с тем, что я тебе поручила. Ты должна была найти с Рейнхардтами общий язык…

Исгерд поморщилась, открыла ящик стола и резким движением бросила пачку писем на стол.

— И я его нашла. Здесь долговые расписки Симидзу. Разумеется, не все. Константин возит их с собой.

Консул молча смотрела в монитор.

— Он заметил пропажу? — тихо спросила она.

— Заметит наверняка, но здесь столько заинтересованных сторон, что подозревать можно кого угодно. Тут всего несколько документов, но достаточно, чтобы взять Рейнхардтов за горло. На мой взгляд, расписки снимают вопрос о браке.

— Нет, — отрезала Хельга, — по крайней мере, пока.

Исгерд поджала губы.

— То, что я сказала, по-прежнему в силе, — продолжила она, — ты должна признать, что победила с нарушением правил и взять самоотвод. Я позвоню и узнаю, как всё прошло.

Исгерд в ярости захлопнула монитор.

— Найти к нему подход! — вполголоса передразнила она. — Я не умею налаживать контакт с людьми!

Она вздохнула и мысленно досчитала до десяти.

Хельга обещала исполнить её мечту. Обещала дать возможность восстановить орден, погибший три десятка лет назад. За это стоило жертвовать и рисковать. Но Хельга перегибала. Волфганг был у неё в руках. Исгерд могла бы рисковать жизнью ради того, чего хотела добиться, но пресмыкаться и лгать… Разум требовал подчиниться, но Исгерд попросту не могла представить себе, что придёт и обвинит саму себя в мошенничестве и лжи.

Она хлопнула дверью и прыгая через ступеньку выбралась на первый этаж, чтобы немного постоять на веранде и послушать морской прибой — но тут же пожалела об этом решении, увидев мрачную фигуру Волфганга рядом с собой.

— Получили удовольствие? — спросил тот.

— Такое, какого с вами не испытаю никогда, — огрызнулась Исгерд и пристроилась к парапету в дальнем от жениха углу.

— Вам нравится меня позорить?

Исгерд закатила глаза.

— Боже мой, это всего лишь парное выступление! Это даже меньше чем танец, а я вам даже не супруга!

Волфганг прищурился.

— Откуда у Ролана ваш платок?

Исгерд повела плечом.

— Может, он вообще не мой.

— Не пытайтесь мне врать! — Волфганг ударил по перилам кулаком.

Исгерд широко распахнула глаза. Поведение Волфганга делало её собственную злость ещё сильней.

— Вот оно что… — медленно протянула она. — Так вы, стало быть, вините меня ещё и в том, что опозорились в бое на мечах? Но помилуйте, никто не заставлял вас сдавать бой.

Волфганг скрипнул зубами.

— Вы выставили идиотом сами себя, — продолжила Исгерд и, грациозно отклеившись от перил, направилась в дом, — так нечего пенять на меня.

Волфганг остался стоять, стиснув руки в замок.

Константин вызвал его к себе сразу же после того, как закончился бой.

Волфганг стоял перед ним, чувствуя себя нашкодившим щенком. Он смотрел, как отец медленно отпускает своих «подруг», поднимается с кресла, на ходу стягивая перчатки, и подходит к нему.

Ни слова не говоря, Константин ударил его по щеке. Ещё раз, и ещё.

Лицо Волфганга запылало, но он стоял молча, принимая наказание.

— Ты не смеешь играть со мной! — процедил Константин.

— Я… — Волфганг с трудом справился с голосом, но продолжил уже твёрдо: — Я выполнил ваш приказ.

— Ты посмеялся надо мной!

Волфганг молчал.

— Ты ни на что не способен, — Константин покачал головой, — было бы больше проку, если бы у меня родилась дочь.

Он отвернулся и, подойдя к окну, сделал вид, что смотрит на парк.

— Вон.

Ролан пребывал в бешенстве с самого окончания турнира. Он метался по тренировочной площадке из конца в конец, не желая возвращаться в свой корпус — и смотреть на Волфганга, который наверняка был уже там.

— Следовало ожидать, что ты не справишься, — услышал он насмешливый голос за спиной, — нельзя доверять честь дома тому, в чьих жилах нечистая кровь.

Ролан медленно развернулся, на ходу занося для удара кулак, но замер, глядя в искрящиеся глаза младшего брата. Ирвин был на голову ниже его и раза в полтора уже в плечах. Драться с ним было бы просто смешно.

— Чего тебе надо?

— Дед зовёт тебя к себе, — сообщил тот, — наверное, будет распекать.

Ролан выругался и, оттолкнув брата плечом, стремительным шагом направился туда, где последние солнечные лучи играли на белом корпусе герцогского корабля.