Осколки сгоревших звёзд

Исгерд поджала губы и опустилась на край кровати. Нащупала на запястье инъекцию детокса, которую всегда носила с собой, но решила её сохранить. Трезвый Волфганг мог оказаться ещё более неприятным собеседником, чем такой.

Тот откинулся на подушки и обиженно смотрел на неё. Исгерд не знала с чего начать. Наконец поймала ладонь супруга и, сама не веря себе, мягко произнесла:

— Волфганг, я знаю, что тебе сейчас нелегко…

Если бы не врождённые особенности организма, щёки Исгерд наверняка залились бы сейчас огнём.

У неё не получалось врать. Этот процесс был для неё в жизни мучительнее всего. Она предпочла бы перенести любую боль, только бы не говорить слов, в которые не верила сама.

Волфганг, кажется, всё происходящее с ней прекрасно понимал.

Он выдернул руку и спустил ноги на пол — с другой стороны кровати.

— Не смей меня жалеть, — бросил он через плечо, нащупывая пальцами ног домашние туфли.

Затем поднялся и, подойдя к зеркалу, набросил рубашку и принялся завязывать шейный платок.

— Сегодня день траура по твоему отцу.

Исгерд тоже встала и, обойдя постель, остановилась у него за плечом.

С опухшим, раскрасневшимся лицом Волфганг всё равно оставался красив как фарфоровая кукла — пусть и чуть-чуть потрёпанная.

На себя же Исгерд удавалось смотреть с трудом. Уродливый шрам с рваными краями мгновенно притягивал взгляд.

— Ты решила заменить мне отца? — в голосе Волфганга послышались истерические нотки. Он развернулся, очевидно намереваясь перейти к атаке, но Исгерд не сдвинулась ни на шаг и в итоге оказалась припёрта к туалетному столику, почти расплющена между его краем и животом супруга.

Близость мужа вызывала у Исгерд нестерпимое отвращение. Она никогда не любила чужих прикосновений. Знала, что иногда их не избежать — но всё равно не любила. И даже тот Волфганг, которого она узнала в Академии три года назад… Даже его руки Исгерд хотелось сбросить со своих плеч. Этот же обрюзгший, потерявший всякое подобие благородства, похожий на полуопустевший мешок и вовсе был ей противен.

И всё же Исгерд заставила себя поймать лицо супруга в ладони и пристально всмотрелась в его глаза.

— Волфганг. Твоего отца больше нет. Теперь ты будешь решать судьбу своего дома сам. Ты должен…

— Я не хочу! — Волфганг в ярости вырвался из рук Исгерд, но даже ярость его казалась Исгерд беззубой и святой. — Отца больше нет! Я больше не должен ничего и никому!

Исгерд помолчала, подбирая слова.

— Но ты собираешься возглавить дом? — уточнила она.

Волфганг тоже молчал, будто не знал, что сказать.

— Если ты не сделаешь этого, то не сможешь решать даже за себя.

— Уйди! — Волфганг оттолкнул её. — Я ненавижу тебя! Прочь! Не смей касаться меня, не смей заговаривать со мной! Ноги твоей больше не будет в доме моём!

Исгерд вздохнула. Едва ли не впервые в жизни проигрыш не вызвал у неё никаких чувств. Сколько бы она ни понимала полезность Волфганга, но в глубине души продолжала надеяться, что тот пойдёт на развод.

— Жаль, — сухо сказала она. Развернулась и двинулась прочь, но не к выходу из дома. — Надеюсь, ты позволишь мне кое-что забрать, прежде чем я уйду, — бросила Исгерд через плечо.

Волфганг ничего не ответил, и Исгерд молча направилась в кабинет Константина, до последнего времени запертый ото всех.

Прежде всего её интересовали расписки.

Охраны там не оказалось. Наружная дверь кабинета тоже была открыта. Исгерд подошла к столу и дёрнула верхний ящик — он был закрыт.

Исгерд поднесла к замку электронную отмычку и подождала несколько секунд, пока прибор подбирал нужную комбинацию. Раздался негромкий щелчок.

Исгерд открыла ящик, достала стопку бумаг и быстро пролистала. Какие-то донесения, отчёты… всё не то.

Она сунула руку глубже в ящик и, ощупав стенки со всех сторон, кивнула самой себе, когда рука наткнулась на плотную металлическую коробку.

Чтобы подобраться к ней поближе с отмычкой пришлось присесть.

Здесь бумаг было куда меньше. Взгляд Исгерд упал на самую верхнюю — письмо, написанное изысканным почерком самого Константина: «Дорогая Камилла… — начиналось оно, — я надеюсь, вы всё же измените своё решение, и мы сможем увидеться ещё раз…»

Прочитать дальше Исгерд не успела — в коридоре послышались шаги.

Исгерд быстро спрятала стопку за воротник кителя, другую, более толстую, засунула в ящик стола, и захлопнула его.

— Леди Исгерд? — начальник стражи дома Рейнхардтов показался в дверях. — Что вы здесь делаете?

— Уже ухожу, — Исгерд вышла из-за стола. — Вряд ли я ещё вернусь в этот дом. Хотела посмотреть на парк… из этого окна… в последний раз.

Начальник стражи кивнул, принимая ответ. Исгерд легко поклонилась ему, вышла в коридор и направилась к аэрокару.

Глава 19

Вечер Памяти прошёл без особых происшествий — впрочем, и без продвижений.

Исгерд перездоровалась со всеми кандидатами, переговорила с самыми многообещающими.