Осколки тени и света (СИ)

Место, куда так стремился Ине, было кухней. Вот кого ко мне кухаркой надо. Он с полпинка разобрался с плитой, с которой я воевала пару месяцев с переменным успехом, быстро нашел, где что лежит, и не прошло и получаса, как по помещению пахло и благоухало едой. Рубашка Ине теперь была на нем, а на мне — красное платье. Так что выглядели мы вполне прилично, если не считать болтающихся пуговиц и шнуровки на честном слове.

После завтрака. Я изобразила хозяйку и сделала чаю.

— Вернешь мне мою гранатовую жеоду? — утвердительно спросил Ине.

— Нечего было разбрасываться, — обида за отвергнутое сокровище никуда не делась и тут же воспользовалась случаем, чтобы себя проявить.

— Со мной могло случиться что угодно, поэтому оставил, — буркнул темный.

— А в руки? — воображение принялось мельтешить картинками на тему “чего угодно”, сердце снова зашлось в тревоге — В руки нельзя было?

— Нельзя. Вышло бы, что я ее тебе вернул, значит не удовлетворен оплатой и ты мне должна, тебе долгов мало? А так я ее будто бы уронил. Потерял. Случайно. С кем не бывает? А ты будто бы нашла. — Вид такой равнодушно-скучающий. — Мне с ней работать как дышать. Я так быстро привык, что… Неважно, все равно дело прошлое. Вернешь? Очень. Надо.

Выпрашивающий подачку темный. Чудо какое. Любовалась бы и любовалась. Хоть в груди и екнуло при упоминании прошлых дел, мужественно держала паузу. Противная сторона сообразила, что уговоры с выдавливанием жалости не действуют и в ход пошли шуршащие угрозы с применением рук:

— Знаю, ты спрятала ее в самое укромное место в доме, и я даже не стану подглядывать, в какое, но руки моей здесь, здесь и здесь вот… Ладно, здесь — пусть побудет… Сдавайся, пока не поздно.

Шнуровка держалась чудом, мои голые коленки и пятки было видно из-под юбки, потому что они обжимали темную сволочь за бока, сахарница опрокинулась, разлитый по столу чай превращал рассыпанное в сироп, а я ответственно сдавалась и… была счастлива. И какое счастье, что мы успели закончить акт передачи прав собственности до того, как нас снова навестила Мелитар. Хорошо хоть не Эверн. Перед ним мне было бы вдвойне неловко за беспорядок в одежде, припухшие губы и… И вообще.

— Ты еще здесь? Вот же похабник, дедов внук. Его там, оказывается, вой Ка́са ждет в охоронце с какими-то бумагами, Эверна уже в который раз знака лишил, вернул правда, второго гонца вниз к границе, где нодлутские вояки лагерем встали, на крыльях отправил, с известием, что никто не прибыл, хотя еще вчера к вечеру должен был, а этот мало что родную кровь полтора года ни словом не обрадовал, так еще и на службу плюет! Лопата как торчала, так и торчит, община вся поминальными хлебами с тмином пропахла…

Ирья замолчала, чтобы отдышаться. Ине мрачнел, я давилась смехом и обидой. Смеха было больше. Вот же… слов нет. Ко мне оно, специально…

— Я позже зайду, Эленар. Возьму…

— Да сколько ж можно, — вновь начала Мелитар.

Я взрыднула в полотенце, которым собиралась ликвидировать неудавшееся чаепитие. Ине чуток порозовел кончиками ушей, будто эльф, и оставил женщин в обществе друг друга и посуды. Пошел встречаться с воем Ка́сой.

Означенный вой прибыл из Верхнего города в Иде-Ир полмесяца назад с довольно большим вооруженным отрядом, в котором имелись как простые вояки, так и одаренные. На границе с королевством стало неспокойно, некоторых поселениях в долине за озером чудом отбились от восставших, и кнеж, так тут звали короля, решил усилить рубежи.

Мертвые шли в Ирий с двух сторон. Из Нодлута из зоны карантина и из прибрежного Крашти, княжества еще меньшего, чем Ирий, и граничащего куском территории с Лучезарией. Благодаря Крашти у Ирия был выход к морю, но теперь это играло в обратную сторону. Если в Ирии не было своих темных, в Крашти они были и много, а мор не щадит никого. Княжества больше не существовало. Жалкие остатки бежали в Ирий, принеся мор и сюда, но болезни не было, где зацепиться. Восставшие же добрели торговым трактом до границы и пересекли ее. Кнежу ничего не оставалось, как просить помощи у соседей.

Как ни странно, тише всего до последнего времени было как раз со стороны, где граница примыкала к карантинной зоне. И то ли был темный всплеск, то ли бравые вояки темных расшевелили осиное гнездо, но спокойствие закончилось.

И именно ир Осат Ка́са был той причиной, по которой Мелитар настойчиво советовала мне привести в дом мужчину. Хотя бы для вида.

Глава 8

Почти утихших слухов, что я с Эверном, иру Ка́се было недостаточно. Мы с Ромисом больше не будоражили поселок предутренней беготней огородами и не заводили бесед на крыльце охоронца. Вампир стал реже бывать у меня на кухне, а я — таскать ему свои кулинарные эксперименты. И столбик ограды когтями больше никто не драл. Разве что шкодливый кот по кличке Шкур, таскающий яйца из курятника у Мелитар, стоило той забыть запереть щеколду.