Осколки вечности (СИ)

Легкая передышка наступила для меня по прибытии на место. Им оказался пологий берег реки, усыпанный галькой. Вместе со Стэном мы на скорую руку соорудили большой костер (на котором, по-хорошему, следовало бы запечь потерявшего всякий стыд Леандра) и подтащили к нему изъеденное термитами бревно в качестве удобной скамейки. Все расселись, к несчастью для меня, по парам, если только это слово применимо в данном случае. Лео обхаживал адски вульгарную мадемуазель в чулочной паре с гривой давно нечесаных рыжих волос, оголодавший дружок Джо вился ужом вокруг чуть полноватой брюнетки в кожаном корсете, изъясняющейся исключительно матом. Я брезгливо скинул со своей шеи когтистые лапки жующей жвачку блондинки, облаченной в короткое до неприличия платье из сплошных блесток.

Через какое-то время я спустился к воде, оставив позади двух истосковавшихся по свежей крови самцов. Девушки были напоены до потери сознания, так что особых проблем у свихнувшихся на почве голода упырей не возникло.

Раскатистое урчание прибрежных волн сняло раздражение. Я сел на большой камень, осыпанный илом, задумчиво прислонил к губам горлышко почти полной бутылки, сделал ненужный глоток и невидящим взглядом уставился вдаль.

Завтра. Он просил сделать это завтра, точнее даже сегодня, ведь стрелки наручных часов перевалили за отметку в три часа утра. Но я не готов. Да, черт возьми, никогда не буду готов! Неужели он этого не понимает?

— Злишься? — донеслось из-за спины сытое урчание Лео. — Не кипятись, братишка. Все живы, здоровы, а мне так не хватало этой придури в последние дни! Ты ведь простишь меня, да? И будешь так же крепко и безвозмездно любить, как раньше? — Очаровательно! Теперь у него заскок на сторону преотвратных сексуальных меньшинств?

— Да, да и нет, — с отвращением смахнул я с плеча мертвецки холодную ладонь приятеля. — Любить я тебя ни за какие сокровища мира не стану. Закатай губу, амиго.

— Мучо грасиас за блестящую отповедь! — заливисто рассмеялся балбес, и я с легкостью подхватил его заразительный пример. Он пристроился рядышком, блаженно вытянул ноги, уперся руками в колени и повернул ко мне усталое, но счастливое лицо. — На самом деле я хотел поговорить с тобой о…ты знаешь, о чем. Ну, там поделиться желаниями, предпочтениями и всё такое. Одежду, гроб и надписи на венках я выберу без вашей помощи, — спокойно приступил он к основной сути, в то время как я едва не рухнул на землю в приступе накатившей дурноты. Господи, сколько же мучений необходимо вытерпеть прежде, чем говорить о собственной смерти с таким безразличием? Друг мой, какова же твоя истинная боль, если ты готов сдаться вместо того, чтобы сражаться, отчаянно цепляясь за жизнь? — Но одного я обеспечить не смогу. Кремируй меня и похорони в могиле матери, в Мексике. Хочу вернуться в родную землю… — на последнем слоге его голос будто одеревенел, сорвавшись на истошный хрип. Я вконец растерялся. — Блядь, Вердж, мне так страшно! Зверски страшно. Я уже и жить-то толком не хочу, потому что боль запарила, но умирать…Поклянись мне! Прямо здесь поклянись, что сделаешь это, что поможешь мне, как друг! Я заклинаю тебя, Христом Богом прошу, освободи меня! Это дожирает меня, хренов страх дожирает меня! Что там дальше? Ад или рай, а может вообще пустота? Не знаю, только здесь я больше не могу, понимаешь? Я прикоснуться к ней боюсь, потому что ее это пугает! Я же, мать твою, холоден, как могильная плита. У меня нет сил держаться. Я не могу больше улыбаться. Поклянись!

Предательский язык самолично наболтал то, в чем я под страхом потери Астрид не сумел бы поклясться, даже находясь в бреду. И Лео с благодарностью ухватился за мою оплошность, когда сдавил мою грудь в объятии ослабевших рук и с жаром нашептал на ухо какие-то непонятные слова, преимущественно на испанском языке.

Вернулись мы домой засветло, правда, с потерями. На обратной дороге Лео напросился на заднее сиденье, где спустя каких-то две минуты погрузился в молодецкий сон с отупляющим по силе воздействия храпом. Алкоголь и переизбыток крови окончательно подкосили его боевой дух. Поэтому порог квартиры переступали два с половиной вампира: разящий перегаром за милю Стэн и я, волокущий на руках заядлого борца с упадочническими настроениями. Проституток, хвала небесам, развозить по домам не пришлось. К моменту нашего отъезда они очнулись, с благодарностью приняли плату и щедрые чаевые на такси и бодро потопали в сторону шоссе, громко удивляясь наличию неизвестно откуда взявшихся порезов на лодыжках и запястьях.

— Верджил, что-то случилось? — всполошилась Джо при виде моей фигуры, лишь со второй попытки вписавшейся в дверной проем. И зачем, интересно, Лео понадобилось надираться в стельку? Топал бы сейчас на своих двоих, а не оттягивал мои руки до самых колен. — Ему стало хуже?