Осколки вечности (СИ)

— Лео, — я попытался было выразить свое отношение к ситуации, когда вампир вскочил на ноги, притворно радуясь забитому мячу.

— Оставь отговорки при себе, — хамовато осадил меня ярый болельщик, — и признай уже, что тебе просто нравится делать ей больно. — Я онемел от возмущения. Лео удовлетворенно допил остатки пива и отбросил пустую банку на стол. — Хотя теперь это уже не имеет никакого значения. Я хочу побыть с ней. Наедине. С твоего позволения или без него.

Дар речи вернулся ко мне отнюдь не сразу, во многом благодаря тону наглеца. Он говорил с такой непоколебимой уверенностью в собственной правоте, будто намеревался стребовать карточный долг или нечто вроде того. Словно я волен распоряжаться Астрид по своему усмотрению, как какой-то любопытной вещью.

Сидящий бок о бок с Леандром Стэн поперхнулся пивом, закашлялся, смутился и в кратчайшие сроки притворился глухим во избежание худших последствий.

— И чтобы ты знал, — невозмутимо продолжил пройдоха делиться списком желаний, — я хочу поцеловать ее. Только поцеловать, обещаю.

— Спасибо за откровенность, — зло процедил я, поднимаясь на ноги, но потом опустился обратно и безразлично откинул голову на спинку дивана. — Проваливай! С глаз долой. И рискни хоть пальцем к ней прикоснуться, я…я тебя…

Привычное 'я убью тебя' противилось срываться с языка.

— Договорились! — восторженно прогремел Лео на весь дом, опрометью бросаясь в спальню вслед за ранее скрывшимися за дверью девушками.

Себастиан отследил глазами ловко мечущуюся по помещению фигуру, бегло окинул взглядом мою окаменевшую физиономию и рассудительно отказался от комментариев. Таким образом, к лютой мышечной боли в груди присоединились воющие стенания запертой на ключ ревности.

По прошествии минуты не нуждающиеся в представлении руки вытолкали за дверь растерянную Джо. Щелкнул исправный рычажок замка. Я сжал кулаки и запретил себе думать о чем-либо, кроме слаженных действий снующих по экрану телевизора человечков в майках и шортах. Неужели она позволит ему прикоснуться к своим губам? Ответит на поцелуй? Господи Боже, умаляю, не допусти этого!

— Верджил, я… — попробовала обратиться ко мне Джодель, но была перебита гнетущим шиканьем своего парня. Стэн поднялся с дивана, по возможности бесшумно перешагнул заваленный упаковками от чипсов журнальный столик и настоятельно увел свою подружку подальше от моего концентрирующегося в области костяшек пальцев гнева.

Я боролся с собой. Честно, боролся на протяжении двух или трех минут, обратившихся в вечность. И всё же не преуспел в этом изматывающем душу занятии. И я ворвался в спальню, на полном бегу вышиб дверь (хотя особых усилий прилагать не пришлось, она оказалась незапертой) и изумленно застыл на пороге.

Мой ласковый птенчик мирно лежал на краю кровати и благостно посапывал, уткнувшись носом в подушку. Тяжесть огромного пухового одеяла и немыслимая продолжительность дня сделали свое светлое дело. Малышка крепко спала, без кошмаров и губительных волнений. Рядом с ней, навалившись на деревянный каркас, стоял на коленях Лео. Его пальцы массировали ее расслабленную ладонь, а взгляд беспрерывно исследовал черты чарующе прекрасного лица (по всей видимости, нам обоим было наплевать на несколько изменившие окраску кровоподтеки; стараниями Джо они побледнели и чуточку уменьшились).

— Она спала, когда я зашел, — насмешливым шепотом обрисовал Лео границы лужи, в которую я в силу природного дара рыть копытами землю без веских на то причин похвально ступил обеими ногами. — Но все равно спасибо за спектакль. Мне всегда нравилось тебя бесить.

— О, да, несомненно, — ядовито прошелестел я, пуще прежнего багровея от злости.

— Обещанный поцелуй, — решил вдоволь наиграться с моими нервами неуемный раздражитель, касаясь губами разглаженного лба Астрид. — Спи сладко, булочка!

Я взревел от досады, намереваясь в следующую секунду пристыжено вылететь из комнаты, и заметил, что у Лео никак не выходит подняться с пола. Он так и эдак упирался руками в прогибающийся матрац, пытаясь рывком выпрямиться, но терпел неудачи. Мышцы не слушались его, локти своевольно сгибались в самый неподходящий момент, перенапряженные колени дрожали.

Не говоря ни слова, я подошел ближе, ухватил приятеля за подмышки и легко вытянул его из унизительной неприятности.

— Иди к черту! — ожидаемо возмутился дружище, горделиво отталкивая мои руки. — Я просто задумался, вот и все!

Я промолчал, выключил ночник, прерывающий мерную дремоту спальни, погладил налитую румянцем щечку девушки и пасмурно поплелся вместе с Лео к выходу.

Мы вернулись к трансляции матча, без энтузиазма расселись на оставшихся местах (я занял свободный краешек дивана, потеснив тем самым воркующую парочку, Лео насуплено бухнулся в кресло). Разговоры и перешептывания при нашем появлении стихли. Повисла траурная тишина, прерываемая емкими репликами комментатора. Есть никому не хотелось. Заливать горе слабоалкогольным напитком тоже.