Осколки величия

— Хватит разговоров, — прервал смех Гаурун. — Они уже здесь.

Поначалу я не понял, что имел в виду вампир и стал вглядываться вдаль. Перед нами простирались равнины Паучьих ферм. Когда-то здесь располагались обширные фермерские угодья для живых последователей Берита и его самого. Дункельхейд ведь в некотором роде безопасная крепость или тыл, а потому всеми силами был сделан самодостаточен. Тут выращивали специальный сорт злаков, которым не нужен был солнечный свет, а также паслись искусственно выведенные животные, мясо которых было вкуснее и сытнее обычного. Все же когда твой господин выдающийся алхимик, то проблем с едой в Империи никогда не было.

Как я узнал, одна из проблем Раума, почему его все же нашли тут, было как раз в том, что он был зависим от поставок извне, Берит же исправил этот недостаток.

Сейчас же от того что было когда-то эпицентром жизни и еды осталась лишь мертвая, сухая и потрескавшееся земля, по которой проходил холодный ветер и поднимал облака пыли. Если пройти дальше, то можно было найти остатки самих ферм и скотобоен, опутанных паутиной.

Я всматривался в горизонт и ничего не видел даже с усиленным зрением…

— А? А что разве горизонт был так близок?

Услышав это, я вспомнил, что вообще-то за полями простирается огромный лес, уходящий в заснеженные горы, а затем осознал, что даже намеки на этого не видно.

— Нет… сам горизонт это они…

И вот тут я начал понимать… горизонт… приближался к нам…

Сначала были видны лишь какие-то непонятные искажения вдалеке. Словно иллюзорное искажение, что иногда появляется на море из-за перепада температур. Но затем я начал различать маленькие контуры. Что-то двигалось.

Быстро, очень быстро двигалось. Приближалось.

— Ничего… себе…

— Да сколько их тут?

— Это… оно серьезно?

— Что-то мне не по себе…

Подобные разговоры послышались в основном от молодых рыцарей как мы и другой еще младшей элитной нежити. Старшие же лишь хмурились и молча смотрели на… легионы…

Десятки, сотни, тысячи… десятки тысяч… сто тысяч… если не больше…

Они шли, словно отовсюду сразу. Как будто приливная волна они накатывались и заполоняли собой все как море. Море множества ног, белых брюшек и жвал. Гвалт от их совместных перещёлкиваний, шагов множества конечностей и шипения стоял такой, что уши может заложить. Они двигались одной единой волной и не знали преград или сомнений. Они не были нежитью, не были мертвыми, но в них сейчас виделось что-то гораздо более опасное.

«Голод…»

От них веяло голодом.

Нежить не имеет такого понятия как «эмоции». Наши чувства — это отголоски нашей жизни, но никак не явление наших живых тел. Один знакомый маг рассказывал мне в прошлом о том, что эмоции есть ничто иное, как какие-то реакции внутри мозга и тела, что мы испытываем. И когда живое существо становится нежитью, с ним это все в памяти остается. Привычка, условный рефлекс, как почесывание затылка или поправление очков, даже если всего этого нет. Разум так часто выполнял все эти действия через тело, что они стали естественным проявлением наших сущностей. Потому от мертвецов можно услышать вздохи, стоны, закатывание глаз или щелчок языком, даже если этого всего нет. Так и эмоции, ничто иное, как имитация. Все зависит от степени «разумности» мертвеца, чем он сильнее, тем и эти проявления ярче.

Однако главная наша сущность — это безразличие и холодность. Нежить холодна, если не снаружи, так внутри, и лишь страсти могут сделать нас активнее.

Пауки же были живыми существами. Да, они нечисть, темные, но живые, однако разумность имеется далеко не у всех. А потому они живут звериными инстинктами, помноженными на негативное влияние Тьмы внутри них.

А потом я прямо ощущал то, как они голодны.

Дикий зверь, что давно не ел, утративший терпение, цепляющийся из последних сил за жизнь. Он вот-вот рухнет и заснет вечным сном, но еще держится, экономит энергию, терпит, и в какой-то момент он видит еду, а потому беспощаден в своем желании утолить свои естественные потребности. Он смотрит на живое или мертвое, ему плевать на вкус, на возможные проблемы, на отраву или на внешний вид, его уже не волнует все это. Важно лишь утолить это ужасное чувство.

— Как же их много…? — спросила Мерли вжавшаяся в спину Гвен. Маленькая терийка сидела в седле на спине «кентавра» и с ужасом смотрела на все это.

— Не меньше ста тысяч, — произнес Бьонд. — Я тут думал жаловаться на попону, в которую меня нарядили… Мне что-то захотелось еще в парочку обернуться.

— И ведь это явно не все, — сказал Борис. — Далеко не все… За триста лет она нарожала очень много… Ох, Долорэ, маленькая и глупая Долорэ… что же ты с собой сотворила?

Похоже, он знал их в прошлом. Даже ближе чем можно было подумать.

— Ну, чтож, — прозвучал голос Гауруна, смотрящего на бескрайнее море пауков, — вот и началась война…

Глава 56. Волна за волной

Они кричали.

Их визги разносились повсюду, и, казалось, достигал небес.

Если бы темным богам было бы дело до смертных, то они бы посмотрели на место, где гибли тысячи живых существ.

И они умирали.