Осколки величия

До сих пор тошнит от одного воспоминания. Даже у темных тварей должны быть границы, переступая которые ты становишься ничем иным, как бездумным чудовищем. Они были у Повелителя Берита, у самого Гауруна, даже у Королевы… Но не у него. Напротив, казалось, этому парню приносило удовольствие находить новую грань мерзости и старательно вытаскивать её на свет.

Неудивительно, что Нарцисса в кои-то веки поднялась с трона, вышвырнув мразь из города и запретив ему тут появляться… Одно из немногих её решений, с которыми он был полностью согласен.

— Может взять отпуск? Уехать отсюда, попутешествовать, поискать сильных авантюристов и развеяться. Как в старые добрые времена стать пиратом да разорить несколько городов.

Это стоит обдумать.

А еще…

Тук-тук-тук!

И не дожидаясь ответа, дверь распахивается в кабинет заходит высокая красноволосая женщина, одетая в облегающий кожаный наряд, а сразу за ней одетый также нелепо крупный мускулистый мужчина с грубым гладковыбритым лицом.

— Здравствуй, Артемий, — дружелюбно улыбнулась она. — Давно не виделись.

— Хорошее было время, — ответил он, откровенно не желая разговаривать с этой особой. Раньше атавист пытался быть вежливым и скрывал неприязнь, но сейчас у него просто не было настроения с кем-то играть. — Что тебе нужно, Вивьен?

— Прости, что беспокою, — извинилась вампирша, но в голосе не было ни капли раскаяния. — Я хотела узнать, а что стало с твоим учеником?

— Подох он, — лениво ответил Гаурун прикрыв глаза. — Он разочаровал меня, и я от него избавился.

— Тогда почему по всему Мясному Рынку ходят слухи, будто его убил какой-то скелет?

Похоже, кто-то все же там был и видел битву.

— Я стравил Бенедикта с тем скелетом. Бенедикт позорно проиграл, и я добил это ничтожество.

— А скелета?

— Зачем? — открыл он глаза и посмотрел на вампиршу. — Какое мне дело до этого скелета?

— Но он же убил одного из нас! А затем раструбил о своей победе! Это же позор нас, как высшей расы! Ты должен был стереть наглеца в порошок! — возмущалась Вивьен, искренне негодуя. — Он запятнал нашу честь!

— Было бы что пятнать, — закатил он глаза. — Мне плевать. Если это все темы, которые ты хотела обсудить, то уходи и свой «шкаф» забери.

— Да как ты можешь?!

— Могу и легко. Мне все равно. Выметайтесь. Живо… — последнее слово он сказал с нажимом, давая понять, что разговор продолжать он не собирается.

Вампирша слегка побледнела и прекратила спорить. Знает, что единственная причина, почему он давно не избавился от этой стервы, это то, что она одна из любимых игрушек Королевы… Но если она даст ему подходящее оправдание, он оторвет этой бесполезной дуре голову и скормил гулям, и даже её бестолковый братец ничего бы сможет сделать. А дерзость по отношению к вышестоящим было достаточным поводом во все времена…

Вивьен все же покинула его кабинет и закрыла дверь, а Гаурун вскоре выкинул её из головы и продолжил думать о своем…

* * *

— Тц, вот же урод, — тихо прошипела Вивьен покинув кабинет. — Пошевеливайся, Алек.

— Да, сестра, — ленивым голосом произнес её младший брат.

— Гаурун не хочет ничего делать. А ведь подобное бросает тень на всех нас. Никто не должен даже думать о том, что может тявкать на нас. Нужно найти этого скелета и показательно его уничтожить!

— Да, сестра…

— Хватит мямлить, придурок! — злилась она. — Шевелись. Отправляемся на поиски!

— Да… сестра…

Глава 20. И увидел я сон

— Тихо вы, не надо так шуметь, — ворчал дворф-следопыт, крепко сжимая свой лук и выглядывая возможную опасность.

— Это кто ещё тут шумит, подставка под пиво? — с привычным раздраженным взглядом произнесла светловолосая эльфийка. Похмелье никогда не сказывалось на ней положительно, а уж такое…

Вчера эти двое в таверне перебрали алкоголя, а на утро проснулись в одной кровати. Так что ничего удивительного, что между ними столь напряженные отношения. Они всегда были не лучшими, но сегодня особенно резко реагируют на каждое слово друг друга.

— Ну, ну, ребята, давайте спокойнее быть, — с добродушным оскалом сказал здоровенный огр. Он, как всегда, пытался как-то унять этих двоих. Получалось не очень, но бедолага старался.