Осквернитель Соломон II

- Хорошо, Красавица. - Он неподвижно стоял с закрытыми глазами, просто укачивая ее в своих руках, нежно поглаживая спину. Чуть погодя он направился в ванную.

Раздевшись, Соломон уставился немигающим взглядом на душевую шторку. Господи, настоящий душ. Каково это будет? Казалось, прошли годы с того момента, как он по-настоящему мылся. Он включил душ и отрегулировал поток теплой воды, под который с удовольствием и забрался. Соломон не хотел задерживаться здесь надолго, оставляя Хаос наедине с ее мрачными мыслями. Он быстро ополоснул короткий ежик волос, который теперь был у него вместо прежней длины, медленно двигаясь по заживающим ранам. Налив на мочалку жидкое мыло, он начал осторожно обтирать тело, так как струпья от ожогов зажили еще недостаточно и не очень хорошо реагировали на соприкосновение с водой.

Наконец, он закончил и выключил воду. Схватив полотенце, он обернул его вокруг талии, даже не удосужившись насухо вытереться. Он волновался о Хаос.

Открыв дверь, Соломон свернул за угол, наблюдая за ней тревожным взглядом. Она сидела на том же месте, что и прежде, немного раскачиваясь из стороны в сторону, впившись ногтями в собственную руку. Заметив его, она быстро опустила глаза. Что творилось у нее в голове?

Он подошел к ней и протянул руку, понимая, что ему снова придется исполнять роль доктора и настоять на том, чтобы она вернулась к прежнему верному образу мыслей.

- Я хочу помыть тебя, Красавица.

Она взглянула на его руку, потом ее глаза неспешно прошлись вверх по его обнаженному торсу. Обжигающее ощущение ее жесткого, неистового взгляда заставило его член затвердеть.

Ее губы приоткрылись, когда она вложила свою руку в его раскрытую ладонь, и, Боже, она покорно следовала его приказам, словно была его пленницей.

Он сам себе напомнил, что таковой она и была. Пленницей своего собственного кошмарного прошлого. Ему не следует забывать об этом, он должен быть терпеливым. Двигаться медленно.

Соломон также вспомнил, что удовольствие — чувство, которое она испытывала реже всего. Да, удовольствие. Оно поможет сломать ее внутренний сдерживающий барьер, чем бы тот ни был.

* * *

Хаос старалась дышать и думать одновременно. Ее разум буквально взорвался, когда Соломон вышел из ванны в одном полотенце. Его тело было все еще влажным и блестящим от капелек воды, и, Господи, она хотела броситься к нему, упасть на колени и облизать каждый миллиметр его тела.

Но желание ее тела и разум противостояли друг другу, отказываясь взаимодействовать, двигаясь в разных направлениях! Ее тело находилось рядом с ним, готовое исполнить все, что он пожелает. Но ее разум продолжал противиться этому, посылая противоречивые сигналы, заставляя вести себя, словно она безумна.

И теперь он вел ее в душ, а она испытывала страх. Почему? Почему она так испугана? Словно ожидая этого вопроса, в ее голове тут же всплыл ответ на него. Потому что это будет больно. Она испытает невыносимую боль, когда он выберет Шантиль и выбросит Хаос из своей жизни.

Когда они вошли в ванную, девушка ахнула, как только он прикрыл за ними дверь. Она застыла на месте, глупо уставившись на душ. Соломон не произнес ни слова, когда отодвинул ее волосы в сторону и начал расстегивать ее платье. О, Боже. Это ощущалось так, словно ее готовили к погребению. Именно это она и заслужила. Быть растерзанной на части. Она должна запомнить это. Если Хаос сосредоточится, тогда все будет проще.

Его пальцы нежно ласкали ее, когда он спустил платье по плечам. Материя упала к ее ногам лужицей, а теплый воздух ванной комнаты обласкал ее обнаженную кожу, заставляя затвердеть соски.

- Присядь, - проговорил он ей.

Она прикрыла глаза, затем отвела взгляд вправо, посмотрев на сидение унитаза. Она осторожно присела, смотря строго перед собой, не поднимая взгляд, все еще пребывая в состоянии страха.

Он опустился на пол и обхватил ее правую ногу, расшнуровывая ботинок и снимая его. То же самое он проделал с левой ногой, после чего отставил обувь в сторону.

Он поднялся на ноги, и вновь ее тело противоречиво среагировало вразрез ее мыслям, когда она попыталась взглянуть на него. Соломон сбросил с себя полотенце, и с ее губ сорвался вскрик, громкий и стыдливый, когда она уставилась на его красивый член. Он повернулся к душу и отодвинул занавеску, пока ее взгляд неотрывно следовал за источником желания. Включая воду, он вновь протянул ей руку.

Хаос уставилась на нее, зная, что это был последний шаг перед всепоглощающим пламенем. Протягивая свою руку навстречу, она приняла его, вручила ему свою жизнь. Отдала свою душу. Она была уверена, что он даже не подозревал об этом. И это было нормально. Он не должен переживать из-за ее личных страданий. Никогда. Больше никогда она не позволит этому произойти.

Хаос забралась в душ и повернулась лицом к струям воды, прикрывая глаза в ожидании. От влажного пара, сконцентрированного в таком небольшом помещении, кружилась голова, плавя оставшееся в ней сопротивление.