Ослепительный оскал

- Да. Она настаивала на разговоре с миссис Синглентон, но это было невозможно. Женщина не назвала своего имени, да это было и не нужно. Я поняла из разговора с ней, что она... любовница Чарльза.

- Что она сказала?

- Что может дать нам нужные сведения.

- Стоимостью в пять тысяч долларов?

- Да. Она утверждала, что знает, где находится Чарльз.

- Вы договорились о встрече?

- Я пригласила ее приехать сюда, но она не захотела. Она сказала, что позвонит еще раз сегодня в семь вечера и назначит место встречи. Мы должны приготовить для нее деньги в старых банкнотах. К счастью, у миссис Синглентон есть такая сумма наличными. Она держала ее наготове с тех пор, как поместила объявление о вознаграждении.

- Значит, миссис Синглентон хочет с этим покончить?

- Да, я посоветовала ей это сделать. Но, может быть, я не права. Мне не с кем было посоветоваться. Да и женщина предупредила меня ничего не говорить ни полиции, ни детективам миссис Синглентон, ни ее адвокатам. В противном случае, сказала она, сделка не состоится.

- Но, однако, я не попадаю под названные ею категории...

- Если бы вы только помогли мне, мистер Арчер! Я совсем не умею вести подобные... дела. Я даже не знаю, какие нужно потребовать доказательства.

- А какие доказательства предлагала она?

- Она не говорила о них подробно, а у меня не хватило духа ее расспросить. Все это застало меня врасплох. Я не посмела даже спросить ее, жив ли Чарльз или умер.

Она помедлила, потом в порыве внезапной решимости сказала:

- Конечно, я хотела ее спросить, но мне стало как-то страшно, и я отложила этот вопрос на конец разговора. А потом телефонистка попросила ее отпустить еще монету, и женщина положила трубку.

- Разговор был междугородный?

- У меня создалось впечатление, что она звонила из Лос-Анжелеса.

- Сколько телефонистка просила ее опустить?

- Пятьдесят центов.

- Возможно, что из Лос-Анжелеса. Бесс себя не назвала?

- Нет, но она называла его Чарли. А так его называют немногие. И он знала мое имя.

Сильвия поджала губы.

- Когда я это поняла, у меня как-то все опустилось. Дело не в том, что она назвала меня по имени. Она снисходила до меня, будто все обо мне знала... знала, как я отношусь к Чарльзу.

- Вы бы чувствовали себя увереннее, если бы все о ней знали.

- А вы знаете?

- Всего никто не знает. За свои двадцать пять лет она успела многое накрутить.

- Неужели ей только двадцать пять? Я думала, что она гораздо старше Чарльза.

- Бесс быстро повзрослела. Вышла замуж когда ей не было и двадцати за мужчину вдвое старше ее. Во время войны он привез ее сюда. С Чарльзом она встретилась здесь в 1943 году.

- Так давно? - сказала она с тоской. Она теряла Чарльза окончательно и бесповоротно. - Значит, задолго до того, как я с ним познакомилась.

- Уилдинг видел ее с Чарльзом в 1943 году.

- Он мне не сказал.

- Не хотел вас огорчать. С тех пор она металась по стране, то сидела в тюрьме, то выходила...

- Вы говорили, что у нее был муж. Что же с ним?

- Она разбила ему сердце много лет назад. При нужде она его использовала, когда у нее не было ничего лучше.

- Я не... я не понимаю... как мог Чарли связаться с такой женщиной?

- У этой особы прекрасная внешность. И она очень удобно устроена замужем за человеком, который не желает развода.

- Но Чарли такой идеалист! У него такие высокие требования. Для Чарльза ничего не было достаточно хорошо.

- Возможно, что он не смог удовлетворить свои требования. Я не был знаком с Чарльзом, но кажется понимаю его порок: он всю жизнь стремился ухватиться за что-то реальное, но это ему не удавалось.

Не знаю, зародилась ли моя искренность из контакта с девушкой или из зависти к мертвому.

- И эта пуля, попавшая ему в кишки, возможно была самой реальной вещью, какая ему досталась.

В ее ореховых глазах возникла тревога, но они остались прозрачными, как вода в озере.

- Вы не должны так говорить о нем!

- О мертвых ничего, кроме хорошего?

- Вы не знаете, мертв он или нет.

Она прижала руки к груди.

- Я чувствую, что он жив, так мне говорит сердце.

- Сегодня я беседовал со свидетелем, который видел, как в него стреляли.

- Тогда откуда у вас такая уверенность? Мой свидетель утверждает обратное, что он жив.

- Не обманывайте себя, - сказал я не особенно уверенно.

- Вы не хотите оставить мне надежду. Наверно вам хочется, чтобы он был мертв.

Я дотронулся до ее руки, все еще лежавшей на груди.

- Мне еще не приходилось видеть более доброй девушки, и я не хочу, чтобы вы теряли эту доброту ради парня, который всегда думал только о себе.

- Он не был таким!

Она просто излучала гнев.

- Он был прекрасным!

- Простите, - сказал я, - я устал. Мне не следовало бы пытаться осмысливать жизнь других людей. Это никогда ничего не давало.

Я сел на кривоногий стул и позволил своим мыслям окунуться в черноту.

Прикосновение ее руки к моему плечу заставило меня выпрямиться. Она смотрела на меня с улыбкой мудрой невинности.

- Не жалейте меня и не сердитесь. Я сама была не очень милой.

"Милая" было ее вторым именем, но я оставил это знание при себе. Я взглянул на часы.

- Уже почти семь. Что вы собираетесь ей сказать?