Ослепленные тьмой

— Каждое утро Маагар проводит ритуал молитвы Иллину. И карлик вместе с ним. Он возлагает на его голову венец из прутьев рябины и поджигает сухую траву, выложенную вокруг велиара. На этом ритуале они всегда одни. Стража шатается поблизости, но держат дистанцию. После ритуала Мафа убирает сам Я могу его схватить. Я бы с удовольствием скрутил ему шею это он нашептал о казни жены Маагара и моей.

Я встал с бревна, обошел костер несколько раз.

— Слишком опасно. Ты важен и нужен мне, как воин. Если не выйдет, то ты умрешь.

— Выйдет. Я принесу тебе эту мелкую тварь, и ты сможешь назначить встречу с Маагаром. В обмен на него.

— Будешь вести переговоры  — спросила Далия, — и о чем ты с ним договоришься? Обменяешь свою шеану на мир и забудешь о кровной мести?

Она читала мои мысли да, я собирался предложить Маагару мир, обменять Одейю на гарантию окончания кровопролитья, хотел предложить нечто, от чего Маагару было бы сложно отказаться но

— Да? Серьезно? Я угадала. Какое гадское разочарование. Как горько оказаться правой.

Усмехнулась и швырнула в костер толстую ветку.

— А что дальше? Простишь ей все, и вы заживете долго и счастливо? Или убьешь ее? Или запрешь в подвалах Адора?

Я повернулся к ней и схватил ее за плечи.

— Насколько ты хорошо меня знаешь, Дали? Или твоя страсть к маленькой лассарке, которая тебя бросила, застит тебе разум?

Сестра отбросила мои руки.

— Маленькая лассарка исчезла. Она не бросила меня. Ее кто-то похитил, и я узнаю кто. Пока ты будешь заниматься своими планами о мире, я найду свою женщину и устрою лассарам войну сама.

Наши взгляды скрестились, и я ощутил неприятный холодок вдоль спины. Как будто в этот момент Дали стала чужой. Отдалилась от меня на сотни миль.

— Я долго была на твое стороне, Рейн. Долго терпела и ждала, когда ты одумаешься. Верила в твою ярость, верила в твою жажду мести. Но я ошиблась. Только она ведет тебя, только она движет каждым твоим поступком. Отныне нам больше не по пути. Я ухожу своей дорогой, вместе со своими людьми. Вместе с тем, кто пойдет за мной и будет убивать лассаров и дальше.

— Это твое право.

— Да. Это мое право. Мне жаль, если когда-нибудь из-за нее я столкнусь с тобой на поле боя.

— И что ты сделаешь, когда это случится?

Она долго смотрела мне в глаза, а потом тихо со слезами сказала:

— Сломаю свой меч и позволю тебе убить себя

— Я не смогу к тому моменту мой меч уже давно будет сломан.

— Прощай, Рейн.

— Прощай, Дали.

— Я люблю тебя. Но не могу иначе.

— Я тоже люблю тебя. Будь собой не ломай себя даже в угоду мне.

Мы быстро обнялись, а потом она схватила меч и пошла в сторону лагеря. Я посмотрел на Сайяра, а он на меня. Потом протянул мне руку в знак того, что он со мной.

Мы разделились почти пополам. Многие ушли за Дали, так как свято верили в ее дело и боготворили ее. Остальные остались со мной. Я провожал ее отряд долгим взглядом, пока огонь факела замыкающего не исчез в туманной ночной дымке. Я не знал, куда она ушла, я не знал, встретимся ли мы снова, но я и не мог ее удерживать. Если сужено, то судьба столкнет нас снова а если нет, то пусть Дали найдет свой истинный путь или вернется ко мне.

Мой волк жалобно завыл и услышал такой же тоскливый вой ее волчицы

Жалел ли я? Скорее нет, чем да. Я предвидел, что рано или поздно наши пути разойдутся, и оставлял за Дали право на выбор, какой дорогой пойти. Одно жгло сердце — она меня больше не знала. Она ослепла в своей ярости и потере. Она видела меня тем, кем я на самом деле не являлся.

* * *

Сайяр вернулся ближе к ночи. Вернулся с каким-то свертком через плечо. Сверток вертелся, дергался и мычал. Тот бросил его на пол, придавил ногой и стянул мешок. Я отшатнулся, увидев мелкое существо. Горбатое, с кривыми ногами и сморщенным лицом старика.

— Ты кто? — спросил и ткнул в него пальцем. — Говори, или поджарю на вертеле, как кролика.

— Ммммм ммммм

Показал на свой рот и развел руками.

— Ты сказал, что он говорит и что-то шепчет Маагару.

Сайяр схватил карлика за шкирку, опрокинул на спину и лезвием ножа заставил того открыть пасть. Как я и думал, у карлика отсутствовал язык.

— Саанан тебя раздери.

Пнул старика и толкнул ногой табурет. Допросить не выйдет. Как и неизвестно — имеет ли этот мешок с ногами какую-то ценность для своего хозяина.

Сайяр быстро что-то написал на бумаге и протянул ее мне.

— Утром можно отправить гонца с его пальцем.

И кивнул на карлика.

— Для начала отстриги ему бороду. Если не поможет, отрежем и пальцы, и руки, и ноги. Свяжи его, пусть сидит до утра.

* * *

Мне впервые за долгое время снилась она. Раньше не приходила, как не звал проклятую, как не манил, как не думал о ней, чтоб извести свой мозг и увидеть хотя бы во сне, но не шла.

Увидел ее сквозь туман. Как будто по реке ко мне идет. Голая, цепями обвешена, руки тонкие тянет и шепчет.

— Проснись Рейн проснись проснись.

Как проснуться, если к ней всем телом, всем мясом и костями. Я слышу, как их корежит. Видеть хочу ближе, руки ее хочу в свои взять и в лицо просмотреть. Увидеть, что оно настоящее.

— Проснись спаси его спаси сейчас.

— Кого спасти? Кого, девочка-смерть? О ком просишь?