Осман. Хей, Осман!

А между тем… О какой грядущей великой державе могла идти речь?.. Писал византиец Никифор Григора: «…не только сатрапы и люди, отличавшиеся родом и заслугами, раздробили между собой царство на множество участков, но ещё многие из людей незнатных и неизвестных, окружив себя всяким сбродом, взялись за разбой, не имея при себе ничего, кроме лука и колчана». Запомните слова эти: «…многие из людей незнатных и неизвестных…» И слова о «всяком сброде» также можно запомнить!..

Никифор Григора писал во второй половине XIII века: «Тюрки, наделавшие у себя много сатрапий[52], будучи преследуемыми скифами (так он называл монголов), в свою очередь преследовали римлян (то есть румов-греков)…»

Михаил VIII Палеолог укреплял границы. Он воздвиг крепость Триполи на Меандре. Он отражал набеги кочевников и ходил победоносным походом против бея Денизли, всё того же Мехмеда ал-Уджи. Император, сам описавший свою жизнь, так рассказывал об этом: «…и когда все окружные народы пришли в движение, то, сразившись с одним из них, а именно, с тюрками, близ Карии и источников Меандра и самой Фригии, потому лишь мы не предали их всех истреблению, что решили иных из них сделать своими рабами».

Но далее Михаил повёл себя по-другому; о чём и записал Георгий Пахимер: «Не имевшие оседлости и чуждавшиеся гражданского общества, они занимали пограничные места империи общинно и признавали себя данниками императора, который с охотой принимал в подданство пограничных тюрок, надеясь пользоваться ими как стеною, когда стали бы делать свои набеги монголы».

Но окружённая врагами империя слабела. И сетовал Георгий Пахимер: «Стал пустеть и Меандр; и Магедон, и Кария наводняются врагами империи. И Трахий, Стадий, Стровил, ещё недавно находившиеся под имперским владычеством, сделались в короткое время убежищем неприятелей».

Напрасно сын Михаила, Андроник[53], пытался остановить кочевников. Он восстановил Тралы и дал городу новое имя — Андроникополис. Но тюрки вновь разрушили город, а жителей взяли в плен. Так началась история бейлика Ментеше, в недалёком будущем — сильнейшего эмирата Эгейского побережья. А затем и этот бейлик-эмират канул в вечность, оставив историкам будущим в наследие тщательные поиски его следов…

А надо сказать, что Ментеше-бей был первым обладателем титула «челеби», произведённого от арабско-тюркского — «салабет» — «стойкость»; того самого титула «челеби», который так часто будет встречаться на страницах турецкой истории!..

Ментеше-бею досталось нелёгкое начало. Монгольская конница ильхана Гейхату топтала земли его владений, а самому родоначальнику династии беев Ментеше суждено было погибнуть в сражениях с Алексием Филантропеном… Мятеж Алексия Филантропена, провозгласившего себя самозванно императором, оказался роковым для малоазийских провинций Византийской империи… Послушаем снова Никифора Григору. Итак, борьба тюркских беев с мятежным Византийцем переросла в захват владений императора: «Варвары заняли земли до самого Лесбоса и поделили их между собой… Карман Алисурий получил большую часть Фригии, также и земли от самой Антиохии при реке Меандре до Филадельфии и соседствующих с нею мест. Другой тюрок, по имени Сархан, получил земли, простирающиеся до Смирны и приморских мест в Ионии. А Магнезию на Меандре, Приену и Эфес с окрестностями ещё прежде подчинил себе другой сатрап, Сасан. А земли, идущие от Лидии и Эолии до Мизии, прилегающей к Геллеспонту, заняли Калам и сын его Карас. А земли около Олимпа, а затем и всю Вифинию, получил другой сатрап, Атман…»

Византийские, армянские, арабские писцы поневоле учились писать варварские для них имена и прозвания тюркских вождей.

Тюрки шли на приступ византийских городов-крепостей, но крепкие стены выдерживали. Тогда вставали лагерем и начинали длительную осаду. Город в конце концов сдавался. Так случилось с городом Триполи на Меандре, ключевой крепостью в оборонном поясе Лидии[54]

. Запасы муки и немолотого зерна быстро иссякали, а беи меж тем разоряли окрестности. Триполийцы сумели заключить соглашение с торговцами-тюрками, позволив им продавать зерно в городе. Но однажды ночью эти торговцы перебили стражу, открыли городские ворота и подали сигнал войскам гермиянского бея, которые уже готовились к приступу. Город пал…

Одна за другой сдавались крепости Византии…

И только страх византийско-монгольских переговоров остановил тюрок. Однако жители византийских городов не верили в защиту императора, покидали поспешно ещё не захваченные тюрками крепости и перебирались через Босфор… Андроник II решился прибегнуть к помощи наёмников. Он выбрал каталонцев Рожера де Флора, оставившего службу у короля Сицилии Фридриха II. Император дал Рожеру де Флору титул великого дуки. В походе на тюрок выступили вместе с Рожером де Флором аланы и византийцы, а также летописец Рамон Мунтанер. Вот он-то и поведал о случившемся.