Осьминог. Неонуарная киноповесть

Из коридора послышался шум грузных грубых шагов. Издалека донесся чей-то голос:

– А Витька где?

– В убойном цехе! – громко ответил ближний голос, шаги удалились.

– В убойном цехе? – Роман посмотрел на Николая Арнольдовича вопросительно.

Тот немного смутился:

– А это рабочие так препараторскую называют. Мы же не только поведенческой биологией занимаемся. Нейрофизиология – тоже одно из главных наших направлений. Иногда приходится осуществлять травматичное вмешательство. Бывает что и с летальным исходом, увы…

– Вживляете кальмарам дистанционное управление? – спросил Роман. Осьминог вдруг на мгновение весь вздыбился, ворох щупалец замелькал как на ускоренной съемке – а через мгновение он снова сидел на своем камне как ни в чем ни бывало. Только рыбки больше нигде видно не было.

– Что? – переспросил Николай Арнольдович. – Ах, вы про это… Ну, это дела давно минувших дней. Сейчас на это финансирование не выделяется. Вот, возьми, ежегодный сборник наших статей. Тут по всем профилям есть, от каждой лаборатории. Ты мне скажи, с чего это правоохранительные органы нашим институтом заинтересовались?

Николай Арнольдович вытянул из стопки на столе красочно оформленный довольно толстый журнал, протянул его Роману. Роман взял журнал, начал механически пролистывать.

– Я сейчас здесь неофициально. Хотел с вами неформально поговорить, про персонал. Это с деятельностью вашего института не связано никак. Простая уголовка.

– А, понимаю, понимаю… – с чуть заметным облегчением улыбнулся Николай Арнольдович. – Да, среди рабочих у нас разный народ попадается. Не гиганты мысли, прямо скажем. Некоторые побухивают. Зарплаты маленькие – кто сюда из работяг пойдет? Идет в основном, так сказать, люмпен-пролетариат. А нам куда деваться? За эти деньги только такой вот человеческий материал на рынке труда и можно приобрести…

В кабинет вошла Лена, заулыбалась:

– Здравствуйте! А я тут на ваших дельфинчиков посмотреть успела. Сколько тут живу – а их ни разу вблизи и не видела. В море издалека только, когда на катере катались…

– Это Лена, со мной, – пояснил Роман.

– Работаете вместе? – вежливо поинтересовался Николай Арнольдович.

– Ага, я расследование вести помогаю. По этому убийству, – бодро сообщила Лена.

Роман незаметно для Николая Арнольдовича сделал в адрес Лены грозное лицо.

– А кого убили? – встревожился Николай Арнольдович.

Роман нехотя пояснил:

– Девушку убили. Есть некоторые основания подозревать кого-то из ваших сотрудников. Кого-то, кто находится в близком контакте с животными.

– Да, контингент у нас такой… – вздохнул Николай Арнольдович. – Не то чтобы убийцы какие… Но есть, так сказать, с небезупречной биографией. Вот Павленко например, из убойного… Из препараторской то есть. Он за кражу сидел. Давно, в девяностые еще. По молодости оступился, говорит. Украл в киоске коробку крабовых палочек. Вроде исправился, нареканий по дисциплине и поведению нет. Но кто его знает? Завтра директор как придет, соберем всех – вы и побеседуете с каждым.

– Только вы пока никому, кроме директора, ничего не говорите. Хорошо? – попросил Роман.

– Буду нем, как могила, – торжественно пообещал Николай Арнольдович.

***

На обратном пути они остановились на перевале, вышли из машины. Роман отпил немного, поставил бутылку на капот. Закурил.

– Ишь, как тут холодно! – сказала Лена. – Скоро здесь, на перевале, снег выпадет… Слушай, а может кто-то из работников этого дельфинария – маньяк какой-нибудь? Я там походила немного. На работников посмотрела – такие рожи попадаются, не скажешь, что научное учреждение. Какие-то мясники с мясокомбината.

А там, по-моему, итак мясокомбинат, – с некоторой грустью ответил Роман. – Как побочное производство. А может и как основное.

– А кого ж они там…?

– Так их самых – дельфинов. В Японии их мясо очень ценится. А промышленный вылов запрещен.

– Запрещен, да… А еще видела паренька в очках – тощий такой, как скелет. Лицо на череп обтянутый кожей похоже. Одет во все черное – прямо сатанист какой-то. А помнишь, лет пять назад у нас в городе было дело сатанистов?

– Было дело, да… – вспомнил Роман эту мутную историю. – Но там ничего не доказали. Девушку же в итоге так и не нашли. А нет тела – нет дела.

– Конечно, не нашли, – усмехнулась Лена. – Лежит где-нибудь, отдыхает… На дне залива в бетонной бочке.

– Там как глава секты проходил странный человечек такой… Как же его, фамилия какая-то божественно-колхозная…

– Божественно-колхозная! – засмеялась Лена. – Это как?

– Во, вспомнил: Христенко! Отпустили его, никаких доказательств. Только показания одного сектанта. Так и у того справка из дурки. Мы, говорит, служили черную мессу Саурону и принесли в жертву девственницу. А остальные отрицали все – он, говорили, псих. У него галлюцинации. А мы занимаемся медитациями и тантрой.

– Но ведь девчонка-то действительно пропала…

Какая-то птичка бесстрашно припрыгала к самому ботинку Романа и вопросительно остановилась. Он порылся в кармане, нашарил несколько зернышек арахиса, кинул их пичуге. Та радостно принялась склевывать зернышки.

А Роман сказал задумчиво: