Основано на нереальных событиях

      Жил кто-то утром один человек, он пробуждался каждое утро целый нескончаемый век. Но вот сегодня дверь заперта. Человек не проснулся.

Проснулась беда. Обняла человека в постели холодной, своей несущей беды рукой осторожной. Человек глаза приоткрыл, голос его в глубине мира застыл. Мир в глубине голоса человека в ночи, закричал ему – от беды не беги.

Не бежал человек, ведь утром сложно сразу вставать. Остался с бедой. Лежать до конца жизни, все лежать и лежать.

***

      М с Кристиной шагали неторопливо на самой верхней платформе в такт порывам ветра, которого мучила бессонница. Должно быть он не спал из-за шума моря, хотя он сам и беспокоил волны своими нежными и навязчивыми касаниями. М все пытался выше задрать свой коротенький воротник, втягивал в него шею, и хмуро ловил взгляды бликов моря. Кристина чуть не летела, обнимаемая ветром, и довольно подставляла лицо под порывы, бежавшие из океанского горизонта.

– М, а ты не помнишь, в реальном мире морской бриз на вкус соленый?

– В реальном мире не до этого, Кристина. Вряд-ли знал. А если и знал, то забыл.

      Она закрыла прикрыла глаза и подошла к краю.

– Ты не любишь ветер?

– Самое мерзкое погодное явление.

– Но ведь у тебя короткие волосы, М! Как можно его не любить? Вот меня можно было бы понять, мои в лицо лезут. Хотя я его обожаю. Но ведь тебе ничего не мешает отдаться его объятиям и стать на время птицей… Или кораблем.

      Она открыла глаза, блеснув зрачками в ответ горизонту, и чуть не шагнула с края. М бросил взгляд вниз, и этот взгляд полетел с невероятной скоростью до острых скал, борющихся там в бездне с глубоко дышащими волнами. М схватил Кристину за талию и прижал к себе, пятясь назад. Он вообразил, как она черной птицей несется туда вниз, на оскаленные лезвия рифов, сбитая стрелой безрассудной безмятежности.

– С ума не сходи, ты же сейчас свалишься.

– М, свалиться можно со стула или кровати, а с такой высоты – срываются, летят или устремляются.

      Он вздохнул, положил руки на ее плечи, сделав безуспешную попытку ровно дышать при виде ее, бледного на фоне глубокого неба, лица.

– Ну что ты так смотришь? – спросила она.

      М потер ладонью брови, убрал с нее руки и возобновил шаг в прежнем направлении. Кристина подпархнула и снова пошла рядом.

– А ты… Ты ведь мама Кассандры?

– Мы с ней так считаем.

– А, так выходит, что возможно ты и не мама ей?

– Судя по обрывкам наших воспоминаний, она моя дочь.

– Что ты помнишь?

      Кристина сунула руки в карманы плаща и подняла глаза к мрачному лику неба, словно оттуда берутся искренние ответы.