Основной компонент

– Нет, это ты выбирай, – ответил я на русском с добавлением матерного словца. У матросика глаза стали по пятаку, а челюсть отвисла чуть ли не до земли. – Или приказываешь отпустить меня и приносишь извинения полковнику советской разведки, или будешь иметь дело с орлами товарища Сталина. Они тебя, Алёшенька, – сказал я на манер Высоцкого в роли Глеба Жеглова, – из-под земли достанут и передадут свинцовый привет прямо в тупую башку. Считаю до трех, два уже было. Ну!

– Отпустите! – глухим голосом велел командир местного интернационала.

Его помощники быстро выполнили приказ. Я выпрямился, потирая правое запястье: после медвежьей хватки широкоплечего прибалта на коже отпечатались синюшные следы. Моряк смотрел на меня, чуть сощурив глаза чайного цвета. На лице отражалась противоречивая гамма эмоций: от недоверия до любопытства. Я решил не тянуть кота за хвост и сразу перешел в наступление:

– Что, Алексей, Алёшенька, сынок, не ожидал здесь увидеть советского разведчика? Думал, один такой в тылу врага, да? Ошибаешься. На самом деле таких, как ты, много, только настоящие трудяги невидимого фронта не лезут на рожон, а работают по-тихому. Ты вообще соображал, что делаешь, когда брал в плен штандартенфюрера СС?

– Так я, это, не думал…

– Не думал он! – рявкнул я и посмотрел по сторонам в поисках чего-то похожего на стул. – Я так и буду стоять или твои гаврики постараются для гостя?

Морячок мотнул головой. Парень, в серых брюках, черном пальто с накладными карманами и черной же вязаной шапочке, вскочил на ноги, выхватил из-под себя пустой снарядный ящик и с грохотом опустил за моей спиной.

Я обратил внимание на его руки в гловелеттах из рваных трикотажных перчаток – ногти на восьми пальцах из десяти жестоко вырваны с корнем, – благодарно кивнул и заскрипел импровизированным стулом. Немного повозился в поисках удобного положения, уперся ладонями в колени и вперил тяжелый взгляд в Лёхину переносицу.

– Ну так что, Алёшенька? Так и будем в молчанку играть или ты мне объяснишь мотивы своего поступка?

– Для начала я бы попросил вас представиться, – прохрипел морячок, доставая кисет из кармана. – И… откуда вам известно мое имя?

Он извлек из мешочка газетный обрывок, согнул по длинному краю. Ровным слоем рассыпал по желобку щепотку табака. Ловко скрутил заскорузлыми пальцами цигарку, кончиком языка прошелся по шву и сунул самокрутку в уголок рта.

«Первый шок прошел, сейчас покурит – мозги совсем прочистятся», – подумал я и, не желая давать морячку времени окончательно прийти в себя, медленно процедил сквозь зубы:

– Забыл, где я работаю?

Я помолчал, придавая банальной фразе зловещий оттенок.

Морячок издал странный звук: то ли подавился, то ли сдавленно кашлянул. Достал из кармана коробок, чиркнул спичкой. Поднес дрожащий огонек к закрученному в спираль кончику самодельной папиросы. Сделал глубокую затяжку, дешевый табак затрещал, сгорая и наполняя воздух резким неприятным запахом, деликатно выпустил дым в сторону. По тому, как подрагивали его руки, я понял: мой посыл не остался без внимания.

– Расслабься, Алёша. – Я принял нормальное положение и мягко улыбнулся. – В следующий раз думай, прежде чем делать наколки на видных местах.

Матрос мельком глянул на ладонь с буквами и сунул ее за отворот бушлата.

Я встал, прошелся по кругу, внимательно вглядываясь в меняющиеся в неверном свете костра лица людей. Из всех русским был только моряк. По крайней мере, так мне показалось. По характерным чертам лица к немцам приписал троих, включая и того парня без ногтей. Только у них оказались квадратные челюсти с массивными подбородками. Типично немецкая порода. С прибалтом тоже все понятно: внешне он смахивал на Вертера из «Гостьи из будущего» – такой же светловолосый и чуть заторможенный. Еще на взгляд определил одного еврея, итальянца и француза. Этих вообще ни с кем не спутаешь. Ну а цыган – он и в Африке цыган. Если судить по имени – родом из Чехословакии, а так черт его знает, откуда занесла нелегкая. Остальных условно записал в западных славян типа поляков и сербов.

Другое дело – девушка: красавица, кровь с молоком, все при ней. Ничего лишнего, идеальные черты лица и пропорции, хоть сейчас на обложку гламурного журнала. Попади она в мое время – контракты с мировыми домами моды ей были бы обеспечены.

– Меня зовут Максим Максимович Исаев, – заговорил я по-немецки, полагая, что большинство меня поймет. Мысль назваться еще одним псевдонимом Штирлица пришла не случайно. Раз я внешне и так похож на легендарного киногероя, а теперь еще и мундир эсэсовца на себя натянул, почему бы и дальше не развивать эту тему? – Я полковник советской разведки, работаю под прикрытием, выполняя особое задание партии, а ты, – мой палец нацелился в лоб моряку, – пустил все насмарку.

Алексей закашлялся, поперхнувшись табачным дымом.

– Это моя вина, – пророкотал Янек. Теперь на его лице не осталось и намека на злость, напротив, оно приняло добродушное выражение. – Я так-то спешил к Марике, но увидел вас и решил взять языка. Простите, если перестарался.