Основы искусства святости, том 1

Это и внешней наукой зафиксировано. Французский психиатр Флери, между прочим, говорит об этом в своих лекциях: «...посмотрите, что подсказывает ей [кокетке] в таких случаях безошибочный женский инстинкт. Прежде всего, чтобы выставить в полном блеске все свои чары, она начинает наряжаться; затем устраивает так, чтобы почаще видеться с предметом своих мыслей, почаще попадаться ему на глаза: нужно, чтобы ее присутствие сделалось для него привычным и, следовательно, необходимым, нужно, чтобы, ожидая встретить ее и не встретив, он удивлялся и страдал. Наконец, она старается возбудить чувство ревности, дать вам понять, что она — неоценимое сокровище, которым могут завладеть другие, если вы вовремя не протянете за ним руку...»

Впрочем, нет нужды приводить много неполезных свидетельств; в каждом обществе их достаточно, хотя простушки-барышни и «скромницы» не способны, к счастью, использовать подобные приемы в полном объеме. Это дело героинь психологических романов. Здесь же у меня простое констатирование фактов и называние вещей своими именами. Речь ведь идет о женщинах особого класса и притом как об орудиях греха, а не о женщинах вообще. И тот

же Даниил Заточник, ругавший «злых жен», не менее нас знал, кому, начиная с Богоматери и всего сонма ветхо- и новозаветных женщин, он обязан благодатной жизнью.

Психологические. Помыслы могут возникать в нас и без всякого внешнего возбуждения²⁶,

произвольно, то есть подчиняясь и управляясь изнутри своими собственными законами, и непроизвольно, рождаясь под влиянием добрых или лукавых духов.

1. В первом случае мы имеем воспроизведение помыслов по законам некой тесной связи между собою (так называемой в психологии «ассоциации

27

представлений») .

Здесь вся задача подвижников всегда состояла и состоит в стремлении разрушить в себе засилье худых мыслей и восставить на их место новые, чистые и добродетельные. Сподобившиеся получить это благодатию Божиею чрез большие труды достигают того, что те предметы, которые раньше влияли на них дурно, теперь совсем не производят никакого впечатления или производят только одно хорошее.

28

Об этом именно говорит следующее место из небошест-венной Лествицы :

-252-

«Боголюбивые души, когда слышат пение мирских или духовных песен, исполняются чистейшего утешения, любви божественной и слез; между тем как в сластолюбивых возбуждаются совсем противные чувства». Св. Иоанн и пример приводит: «Поведал мне некто об удивительной и высочайшей степени чистоте. Некто, увидев необыкновенную женскую красоту (св. Нонн преподобную Пелагию,

29

когда она была еще блудницею. — Еп. В.) , весьма прославил о ней Творца и от одного этого видения возгорел любовью к Богу и пролил источник слез. Поистине удивительное зрелище! Что иному могло быть рвом погибели, то ему

30

сверхъестественно послужило к получению венца славы» .

Так как воспроизведение прежних впечатлений происходит посредством памяти, то понятно, что святые ее охраняли всеми способами и силами. Раз они вступили на путь спасения, то зорко следили за собой, что должно им запоминать из встречающегося в жизни и чего не должно, и если добрый помысл приходил на ум, принимали его, а если нет, то раньше, чем он обозначался ясно в поле сознания из сокровищницы памяти, гнали уже его всеми силами обратно или брались тотчас же за усиленную молитву к Богу, чтобы он не вспоминался и не появлялся. Пример первого отношения представляет Арсений Великий, который на просьбу прибывшей к нему издалека знатной девицы помолиться о ней ответил словами: «Молюсь Богу, чтобы изгладилась из сердца моего память о тебе». Старец хотел этими словами, не понятыми сперва ею, сказать, что он всячески постарается уничтожить в своем уме ее внешний облик, но будет помнить о спасении ее души³¹. (О том, как обращать-ся с приходящими помыслами, будет сказано ниже.)

Но как уничтожить в себе худые воспоминания? Единственное и верное средство

32 33

— это насадить в душе у себя память смерти и память Божию . Но нужно знать, что этим можно только устранить представление о прежних впечатлениях из поля сознания, но не изгладить их начисто из памяти. Этого нельзя сделать хотя бы потому, что всякие наши дела и помыслы записаны не только в нашей собственной

/34

памяти (которая, как всем известно , в минуту, например, смертельной опасности, может в одно мгновение представить пред мысленным взором человека всю его предшествующую жизнь), но и у ангела-хранителя нашего,

-253-

и у того демона, который приставляется, со своей стороны, сатаною для соблазна человека. Когда человека после смерти поведут по мытарствам, все это соединится вместе: бесы будут напоминать ему об его худых поступках с целью оклеветать, ангел — о добрых, чтобы оправдать, а сам человек будет безмолвным зрителем тех и других, вспоминая и с запозданием раскаиваясь в соделанном.