Основы искусства святости, том 1

Бдение так важно для подвижника, что его никак нельзя оставлять. «Посему тебя, желающего приобрести трезвенный пред Богом ум и познание новой жизни, умоляю, — говорит преп. Исаак, — во всю жизнь твою не быть нерадивым к пребыванию во бдении. Ибо им отверзутся тебе очи -увидеть всю славу сего жития

84

и силу пути правды» .

Но если бы, по искушению из-за какой-либо внешней причины, например по немощи тела, длинного правила, многочисленных поклонов, человек не смог бы продолжать раз начатого бдения на молитве, «то, — продолжает св. Исаак, — с любовью умоляю тебя: если не станет в тебе этого, то, хотя сидя, бодрствуй и молись в сердце, но не засыпай, и все меры употреби без сна провести ночь эту, сидя и помышляя о добром.

Не ожесточай своего сердца и не омрачай его сном, и снова придут к тебе, по благодати, прежняя горячность, и легкость, и сила, и, взыграв, будешь угождать Богу, благодаря Его; потому что холодность эта и таковая тягость попускается на человека для испытания и искушения. И если возбудит он себя и с горячностью и с малым себе принуждением оттрясет от себя это, то приближается к нему благодать, как было прежде, и приходит к нему иная сила, в которой сокрываются всякое благо и все роды помощи. И в изумлении дивится человек, припоминая прежнюю тягость и нашедшую на него легкость и силу и представляя себе эту разность, и удободвижность, и то, как внезапно приял он в себя такое изменение. И с этого времени умудряется и, если найдет на него подобная тягость, познает ее по прежнему своему опыту. А если человек не будет подвизаться в первое время, то не может приобрести сей опытности. Видишь ли, насколько умудряется человек, когда возбудит себя несколько и претерпит во время брани, — если только не изнемогло телесное естество? Но это уже не борьба, а необходимость немощи: ибо в этом случае нет пользы, чтобы боролось естество; во всех же прочих случаях хорошо человеку принуждать себя ко всему, что полезно для него»⁸⁵.

В чем же состояло бдение древних подвижников?

Из слова преп. Исаака Сирина «О нощном бдении и о различных способах его делания» я приведу только две-три строчки:

-270-

«Бдение не есть всецело ни стояние, ни стихословие одних псалмов. Напротив

86

того, инои всю ночь проводит в псалмах, другой — в покаянии, молитвах умиленных и земных поклонах, а иной — в слезах и рыдании о своих грехах... И еще, иной немного вечером стихословит (Псалтирь. -Еп. В.), остаток же ночи проводит в пении тропарей, а другой — в славословии и чтении. Иной ставит себе правилом не преклонять колен, подобно тому, на кого нападал блудный помысл⁸⁶

87

(то есть авве Моисею Мурину , когда он, бывший атаман разбойников, только что

88

вступил в монашество)» .

Но учение мира сего обратно вышеприведенному. Правда, говорит главный герой в знаменитых «Трех мушкетерах» Александра Дюма (отца), что «il n'y a rien qui alour-disse 1 'esprit comme le someil» — «ничто так не отягчает ума (в человеке), как сон», но это слова романического героя, а сам-то автор, как увидим ниже, совсем не так поступал. И цивилизованный мир своими научными книжками и жизнью своих руководителей проповедует вообще совсем другое: поскольку иночество советует умерщвлять плоть, постольку цивилизация — питать ее, и в любом учебнике по гигиене главы «о бдении», конечно, не найдешь.

Несколько примеров еще более подтвердят мои слова и покажут, что привычка к постели так сильна у великих мира сего, что даже в важных случаях без нее не могут обойтись, или, лучше сказать, только с нею и могут жить.

Так, знаменитый инженер прошлого столетия Бринд-лей (1716 - 1772)

непременно ложился, когда ему предстояло решать какую-нибудь сложную задачу. Также великий государственный человек Англии - лорд Мельборн (1779-1848) — имел обыкновение обсуждать все важные дела, лежа в кровати. Россини сочинил в постели свои лучшие оперы, а поэт Томсон (1700-1748) — свои лучшие произведения, между прочим, прекрасное, по отзыву знатоков, стихотворение «Времена года». Генрих Гейне очень неохотно расставался с кроватью и написал, не выходя из спальни, свои лучшие вещи. В эти дни весь пол вокруг кровати покрывался мелко исписанными клочками бумаги, которые прислуга потом тщательно собирала и прибирала в портфель поэта. Вальтер Скотт спал не менее десяти часов в сутки. Наполеон I, герцог Веллингтон и Пальмерстон очень любили поспать и отличались способностью засыпать когда угодно и где угодно.

-271-

Сын вышеупомянутого прославленного французского романиста А. Дюма, сам едва ли не равный ему по таланту, говорит о нем., что «сон у него всегда был хорош... и у него была потребность много спать. Иногда сон клонил его среди дня, тогда он засыпал, и спал, похрапывая, как паровоз...»⁸⁹