Основы искусства святости, том 1

хочется признать, и не знают, как это бывает, что рот у одержимых сам собою раскрывается и они говорят против воли, всеми силами стараясь не говорить. «Эти слова как-то судорожно вылетают из их уст и нередко являются совершенно противными их нравственности и убеждениям, служа порицанием святым предметам и уважаемым лицам. Так, некоторые больные вдруг в церкви или на молитве произносят бранные, неприличные и богохульные слова»¹⁰⁰. Много загадок и затруднений для неверующей науки!

Еще труднее, когда приходится описывать ей явления бесов и действия их, видимые для человека воочию. Сказать, что это «галлюцинация» можно, и ученые так и говорят, но ведь голое фигуристое слово ничего не объясняет; не объясняет, каким образом человек, напрягая все свои силы воли, чувства и рассудка, не может совладать и противостоять этой «галлюцинации». Странная какая-то галлюцинация: по описанию ученых, просто «отвлеченное» понятие, а по опыту жизни выходит, что это могущественная сила, с которой человек борется как с чуждой и часто не может побороть, обладая гениальным умом, по признанию всего мира, или будучи сам ученым психологом и психиатром

¹⁰¹.

Примером той невероятной путаницы, которая царствует по данному вопросу в науке, служит одновременное утверждение в одном месте одного и отрицание в другом месте того же. Так, проф. Чиж говорит, что насильственные мысли и галлюцинации — самый верный признак дегенеративности субъекта. «Мы не можем допустить, — говорит он, — чтобы такое значительное изменение сочетательной деятельности, какое бывает при навязчивых идеях, могло быть при целости всех других умственных сил... Тщательное исследование лиц, страдающих навязчивыми идеями, всегда обнаруживает много болезненных неправильностей, как в строении их нервной системы, так и в их психической организации»¹⁰². (Как будто наследственность освобождает человека от загробных наказаний за грехи и не допускает возможности спастись.)

-274-

А проф. Ковалевский приводит случай как раз обратного свойства, причем присовокупляет, что в нем «наследственности и семейного расположения к психозам, неврозам, пьянству и преступлениям не обнаруживается»¹⁰³.

Я приведу этот случай здесь in extenso (в распространенном виде, целиком). В нем искушение со стороны бесов выразилось во всех формах: в насильственных

104

представлениях, влечениях, в невероятных размерах страхования , невыразимом унынии и тоске¹⁰⁵, демонских мечтаниях. Со всех сторон загоняли бедную душу в бездну греха или даже погибели и ушли только тогда, когда добились хотя бы меньшего.

«21 июля 1879 г. в дом умалишенных при харьковских богоугодных заведениях поступила для испытания умственных способностей крестьянка Харьковской губернии В. М. Подсудимая замужняя, 32 лет от роду, занималась домашним хозяйством, неграмотна, больная уже около двух месяцев и обвиняется в поджоге своей собственной хаты.

...В мае месяце у нее начали развиваться головные боли, бессонница, дурной аппетит и по временам безотчетный страх. Числа 15-16 больная вечером сразу почувствовала приступ ужасной тоски — тоски, доводящей до бессознательного состояния. Рядом с этим был безотчетный непреодолимый страх. Интересно то, что на больную- нападал этот страх-тоска в то время, когда она входила в свой двор и свой дом, почему она стремилась уйти из дому. Одновременно с этим она имела галлюцинации зрения, слуха и осязания. Больной казалось, что как только вступала в свой двор, она идет среди огня: под ногами огонь, вокруг нее огонь, в глазах огонь и в голове огонь. Вокруг себя слышала шум и треск. Ее жгло снаружи, и огонь проникал внутрь. Всю ночь, забравшись в угол на печи, она на коленях молилась Богу и все-таки не могла оторваться от душившего ее страха, ужаса и тоски. К утру ей стало легче, и она ушла к сестре. Сестра не приняла М., боясь, чтобы не сказали, что она служит разлучницею между нею и мужем. Больная опять возвратилась домой. Весь день страх и тоска не покидали ее. Она не могла заниматься никаким делом. Сидела в постели и плакала. К вечеру опять та же история, и опять вся ночь бессонницы и ужаса. Так длилось 4 дня. После этого тоска и страх ослабели и галлюцинации прекратились. Больная была только печальна, плохо ела и пила, мало спала и много плакала.

-275-

К этому присоединялась забота о муже. Муж ее, занимаясь полевыми работами, нередко ночевал в поле. Подсудимой казалось, что муж ее бросил и проводит время с другими женщинами, почему она еще больше начала тосковать и плакать. Часто она придиралась к своему мужу и укоряла его в неверности. В таком состоянии колебания — то улучшения болезни, то ухудшения ее — М. пробыла до начала июля 1879 г. 5 июля больная опять подверглась сильному приступу тоски. Этот припадок был еще сильнее первого — ив этот-то момент она совершила преступление. Сама больная передает об этом следующее: