Помогает очищению ума и сердца, по заповеди апостола, частное (домашнее) чтение церковных канонов, акафистов, даже пение церковных стихир, тропарей, ирмосов (Еф. 5, 19). Но это для новоначальных6
уже в качестве «святого» рассеяния и отдыха (что лучше разных «псальм» и духовных стихов). Также и насчет акафистов, к которым некоторые имеют пристрастие, надо сделать оговорку. Древняя Церковь оставила нам в наследие только два акафиста (Спасителю и Божией Матери), и они до сих пор не превзойдены. Имеет ли смысл читать-282-
то богаты вместо рифмы ассонансами*,(* В акафисте Богоматери, например, много ассонансов, но есть и чистые рифмы, хотя в греческой церковной поэзии было, вообще, метрическое стихосложение.) а в неизбежном снижении духовного вкуса у молящегося, в обмирщении неземных вещей тем, что делается за окном храма, и, повторяю, в простом рассеянии. И кроме того, новые песнопения еще не «обмолены» и не освящены веянием Святого Духа, не жившего в их авторах, а следовательно, духовно маломощны.)
Наконец, богомыслие — на первых порах просто размышления о величестве Божием (оно даже у Ломоносова, Пушкина, Лермонтова было), о Его промысле над собою, чудесах, виденных или слышанных от кого-либо, — лучше, чем праздномыслие, блудные помыслы, мстительные чувства, осуждение.
Но главное, главное — приучение себя к частой внутренней покаянной молитве. Впоследствии она сделается постоянной и из
Пасха Христова, 1951 год.
Схолия
Конечно, богослову нельзя не упомянуть здесь в связи с этим об имябожничестве. Православному христианину нельзя выводить из слов апостола Петра, что имя Иисус, раз оно так всемогуще, этим самым есть уже и сам Бог.
Это (имя) на философском языке можно бы назвать атрибутом (принадлежностью, свойством), может быть, акциденцией, и даже, включая уже чисто еретические наименования, чем-то вроде модуса что ли, но, во всяком случае, не субстанцией Божества и не Его сущностью или природой.
Так, чудотворную икону, святой Животворящий Крест (какие наименования!) нельзя же как материальные субстраты отождествлять с их духовными носителями, а чрез них ведь человек получает даже благодать Св. Духа, исцеление, помощь против демонов, спасение.
Еще в устах святых, невещественных устах ангела или в устах Самого Господа Иисуса (ср. Откр. 22, 16: «Я, Иисус, послал Ангела Моего...»)
-283-
имя Иисусово можно бы рассматривать как насыщенное Божеством в максимальной степени, а то какой-то там монах, пусть и затворник, пустынник, нередко весь прогнивший заживо от страстей, несмотря на все свои внешние регалии и схимнические доспехи, будет мятущимся от мира и его помыслов умом (который не в состоянии чисто «провести одну четку» — он должен знать на опыте, что значит эта фраза1
) — произносить слово «Иисус» (надо и то еще принять во внимание, что это имя ведь человеческое, пусть и богочеловеческое, но временное2, тем самымДа и потом, что такое слово? Когда я был ребенком, мне дарили на Пасху красное яичко, деревянное. Раскроешь его, а там другое яичко. Снова раскрываешь, а там опять яичко! Еще меньше. Открываешь то, и снова находишь яичко.
Это теперь мне напоминает поставленный вопрос о слове.
Прежде всего, если его
Это как бы телесная его оболочка, соматическая (0041а). Но и в такой форме в отношении Бога оно имеет и всегда имело страшное мистическое значение. Мир сотворен Богом, Вторым Лицом Св. Троицы, Господом Иисусом в воплощении . И уже в Ветхом Завете Сам Бог раскрыл или, наоборот, скрыл в Священной тетраграмме чудное (Быт. 32, 22; Суд. 13, 18) значение Своего Святого Имени4
— ГПГР: Сущий, Сый5 (Исх. 3, 14). Оно для верующих евреев так было свято, что никогда не произносилось ими и при чтении Библии. (Вместо него произносили «Адонаи», от этого слова и подставили вокализации к первому.)Ну, а если слово произносится, то что такое звук? Вибрация воздуха? Но это получается тоже телесно-материальная оболочка слова, только невидимая. Напечатанное слово мы видим телесными очами, в шрифте для слепых его можно даже ощупать руками, здесь же оно хоть невидимо, но действует на слух. Вот, оказывается, мы добрались до второго «яичка»... Но это никак не конец — ни понятию слова, ни его составу.
-284-