Основы искусства святости, том 4

— Хорошо, — отвечал авва, — если не хочешь, это я не дам тебе, только не скорби.

И он старался вместо яиц давать ему другие полезные для него лекарства, ибо Досифей прежде сказал, что помысл смущает его касательно яиц. «Вот как он подвизался отсечь свою волю, даже и в такой болезни», — заключает его

13

современник, другой ученик аввы Дорофея .

Равным образом и на недостаток духовных благ нельзя роптать, а должно укорять себя за то, что не очистили себя от страстей так, чтобы быть достойными их принять. А то у нас часто такие слышишь фразы среди духовных детей про своего старца: «Вот он с такой-то или с таким-то целый час, а то и два-три беседует, в келье принимает, чаем поит, ласковые слова говорит; мне же дозарезу нужно спросить, а подойти боишься, никогда не поговорит как следует...»

Полезно таким выслушать следующую историю про св. Иоанна Фивейского, ученика аввы Амоя¹⁴.

«Он 12 лет служил великому святому, когда тот был болен, и сидел с ним на рогоже¹⁵. Но старец не обращал на него внимания. И хотя Иоанн много трудился для него, но старец никогда не сказал ему: будь спасен [по-нашему спа-си-бо

(спаси Бог) — ою0п^]. Когда же старец приблизился к смерти и к нему собрались старцы, то взял за руку его и сказал ему:

— Будь спасен! Будь спасен! Будь спасен!

И обратившись к святым отцам, поручил его им, говоря:

— Это ангел, а не человек!»

Так приходили в совершенство великие святые. Мы обращаем внимание на их сверхъестественные телесные -134-

труды и унываем, с ропотом говорим: «Кто их может понести, они невероятны... Я не могу вместить их... Куда нам...» Но почему мы забываем их духовное делание? Ведь диавол за язык нас не тянет?..

Святые отцы приводят и иные примеры обычных искушений¹⁶, когда люди стараются скинуть с себя тяжесть испытания и переложить ее, вопреки заповеди апостола, на чужие плечи (Гал. 6, 2), но для нас довольно и этого. Можно только одно сказать, что, понимаем ли мы свою вину или не видим ее и не сознаем себя повинными в чем-то, мы должны в обоих случаях признавать себя виновными. Святые отцы никогда не оправдывались

в том, в чем их обвиняли, хотя бы и в безнравственных поступках, к которым они никогда не приближались даже мыслью¹⁷. Только когда называли их еретиками, оправдывались. Да и какой смысл расточать слова и доказательства в защиту своей чести или доброго имени? Доказывать надо не словами, а хорошими делами, и если мы посильно исполняем заповеди Божий и нас все-таки обвиняют, то претерпим клевету (Мф. 5, 11-12); ибо если дела, которые вообще сильнее действуют, не убеждают людей в нашей невиновности, то как могут убедить слова? Если же мы не достигли такой высоты, чтобы на все молчать (Мф. 27, 24)¹⁸, то со смирением и страхом Божиим, когда грозит нам большая опасность и наказание, скажем истину: как было дело и что мы не виноваты, — и если нас не слушают, то настаивать на своей правоте не

19

полагается . А если мы сами кругом виноваты да еще стараемся оправдаться, то, ясное дело, подобным поведением заранее сами раздуваем себе геенну²⁰.

Приведу два примера.

21

1. Авва Макарий Великий рассказывал о себе : «Когда я был молод и жил в келье в Египте, взяли меня и сделали клириком в селе. Не желая быть клириком, я убежал в другое место. Сюда ходил ко мне благочестивый мирянин, брал мое рукоделие и доставлял мне нужное. По искушению диавольскому, одна девица в том селе впала в любодеяние. Когда она зачала во чреве, спрашивали ее:

— Кто виновник этого? Она отвечала:

— Отшельник.

Тогда пришли и взяли меня в село, навесили мне на -135-

шею закопченных горшков и ручек от посуды и водили меня по улице, били и кричали: "Этот монах растлил нашу девицу. Возьмите его, возьмите!" И избили меня едва не до смерти.

Подошел один старик и сказал:

— Долго ли вам бить этого монаха, странника?

А мирянин, служивший мне, шел за мною весь в стыде. И его много ругали, говоря: "Вот отшельник, которого ты хвалил! Что он сделал?" А родители девицы

говорили: "Мы не отпустим его, пока не представит нам поручителя, что будет кормить ее".

Я попросил служившего мне мирянина, и он поручился за меня. Возвратившись в свою келью, я отдал ему корзины, сколько имел их, и сказал:

— Продай и отдай жене моей на пропитание.

И говорил самому себе: "Макарий, вот нашел ты себе жену: теперь тебе надобно немного побольше работать, чтобы кормить ее". Работал я день и ночь и посылал ей. Когда же пришло время родить несчастной, то она много дней мучилась и не могла родить. Говорят ей:

— Что это значит?

— Знаю, — отвечала она, — я оклеветала отшельника и ложно обвинила его. Не он сделал это, а такой-то юноша!

Тогда служивший мне мирянин пришел ко мне с радостью и сказал:

— Та девица не могла родить, пока не призналась, что отшельник не виноват и что она солгала на тебя. И вот все село с почестью хочет идти сюда и просить у тебя прощения.

Услышав об этом и избегая беспокойства от людей, я встал и убежал сюда, в скит. Вот первая причина, по которой я пришел сюда!»

2. Рассказывали об авве Агафоне следующее.