Основы изучения языкового менталитета: учебное пособие

2.2. Степень распределенности, расчлененности содержания действительности в грамматической категории или синтаксической модели. Важность этого показателя можно продемонстрировать на простом примере. Так, если я выражаю на русском языке идею принадлежности с помощью генитивной конструкции книга отца, то идея принадлежности выражается только зависимой словоформой, т. е. всем словосочетанием (нельзя понять идею принадлежности, если я скажу просто

книга…) – иначе говоря, не-расчлененно. А в английском языке та же модель the book of father выражает идею принадлежности расчлененно, поскольку уже первая часть словосочетания the book of

сигнализирует о принадлежности (пример взят из работы П.В. Чеснокова «Логические и семантические формы мышления как значения грамматических форм» (1984)). Это разная степень расчлененности, проявляющаяся в синтагматике грамматических категорий.

Например, возможны языки, где грамматические значения, которые в привычных нам индоевропейских языках расчлененно представлены в предложении в форме его членов, могут «сворачиваться» в единый словокомплекс, нейтрализуя при этом столь значимую для устройства наших языков оппозицию слово / предложение. Например, русская фраза

Он убил кролика могла бы быть передана на одном из языков североамериканских индейцев чем-то вроде *его-кролико-убийство-не-здесь / сейчас.

О том, как совершенно по-разному разные языки в своих грамматических категориях и в типовых синтаксических моделях членят событие в целом или конкретные идеи (каузации, принадлежности, партитивности и пр.) пишет и Э. Сепир: «Возможности различного языкового структурирования действительности так велики, что в ныне известных языках представлена, по-видимому, вся гамма мыслимых форм. Существуют языки предельно аналитического типа, подобно китайскому, где формальная единица речи – слово – сама по себе не выражает ничего, кроме понятия отдельного качества, или вещи, или действия, или же оттенка какого-то отношения. На другом конце шкалы находятся невероятно сложные языки многих америндейских племен – языки так называемого полисинтетического типа, где та же самая формальная единица, слово, представляет собой предложение-микрокосм, полный самых специфических и тонких формальных деталей».

Э. Сепир приводит весьма показательный пример. Любой носитель английского языка, даже если он в какой-то мере знаком с классическими языками, признает, что такое предложение, как Shall I have the people move across the river to the east? 'Заставлю ли я людей переправиться через реку на восток?', почти не допускает формального варьирования. Так, нам вряд ли могло бы прийти в голову, что понятие «на восток» может передаваться не самостоятельным словом или фразой, а просто суффиксом в составе сложной глагольной формы.

На севере Калифорнии распространен малоизвестный индейский язык яна, в котором вышеприведенная мысль может быть выражена одним словом, и даже более того – она едва ли может быть выражена как-либо иначе. Характерный для языка яна способ выражения можно описать приблизительно следующим образом.

Первый элемент глагольного комплекса обозначает понятие 'несколько совместно живущих или совместно перемещающихся людей'. Этот элемент, который можно назвать «глагольным корнем», встречается только в начале глагольного комплекса, и ни в какой иной позиции. В торой элемент целого слова обозначает понятие 'пересечение потока или перемещение с одной стороны участка на другую'. Это никоим образом не самостоятельное слово, а элемент, присоединяемый к глагольному корню или же к другим элементам, присоединенным к глагольному корню. Сходным образом суффигируется и третий элемент слова, который передает значение «движение на восток». Это один из восьми элементов, передающих значения 'движение на восток / на юг / на запад / на север' и, соответственно, '… с востока / с юга / с запада / с севера'. Ни один из этих элементов сам по себе не является целым словом и приобретает значение, только попадая в контекст сложноорганизованного глагола. Четвертый элемент представляет собой суффикс, обозначающий отношение каузации, т. е. побуждения кого-либо к какому-либо действию или состоянию, обращения с кем-либо каким-либо указанным способом. Таким образом, пока что мы получили идеально унифицированный комплекс значений, передающий примерно следующее: «заставить группу людей пересечь поток в восточном направлении».