Основы лингвокультурологии

Лингвистам и культурологам следует учитывать замеченный Сепиром парадокс: культурное воздействие языка не всегда прямо пропорционально его собственной литературной значимости и месту, занимаемому в мировой культуре его носителями. Примером может служить древнееврейский язык, который, будучи языком, представляющим весьма значимую культурную традицию, не оказал на другие языки такого влияния, как родственный ему арамейский язык [240].

К сожалению, многие вопросы, поставленные американским лингвистом, до сих пор не решены, а идеи не получили своего развития. И это является задачей науки XXI столетия.

В 1941 г увидела свет программная статья известного российского лингвиста Г.О. Винокура (1896–1947) «О задачах истории языка», которая позже вошла в его «Избранные работы по русскому языку» (1959). В ней четко сформулировано несколько глубоких идей, связанных с проблемой «Язык и культура».

«Язык есть условие и продукт человеческой культуры», – таков исходный тезис лингвокультуроведческой концепции Г.О. Винокура, суть которой составляют несколько положений. Общие законы культурного развития человечества, равно как и законы человеческого языка вообще в силу местных условий проявляются разновременно и своеобразно, и потому конкретная история каждой культуры и созданного этой культурой языка мало похожи на остальных. Язык в качестве пережитка способен сохранить следы породившего его этапа культурного развития. Язык – один из продуктов духовного творчества данного культурно-исторического коллектива – народа – стоит в одном ряду с письменностью, наукой, искусством, государством, правом, моралью, но при этом занимает особое положение, поскольку он одновременно составляет условие всех других культурных образований. У языка и истории народа, носителя этого языка, отношения сложные. Язык – не только зеркало истории народа, но и часть этой истории, одно из созданий народного творчества. Чисто лингвистический вопрос о характере и причинах языкового генезиса может быть решен только с учетом данных культурной истории народа.

Из сказанного следует, что история языка «есть наука культурно-историческая в абсолютно точном смысле этого термина» [Винокур 1959: 216]. Всякое изучение языка своим предметом имеет культуру. Язык, история и культура неразрывны, и потому должны изучаться комплексно. Конкретный язык как индивидуальное и неповторимое историческое явление принадлежит индивидуальной культурной системе, а потому изучаться он должен «во всей полноте своих жизненных проявлений, отношений и связей». Даже если лингвист изучает данный язык с чисто языковедческой целью и не стремится с помощью языка получить доступ к явлениям культуры, находящим в языке свое выражение, он уже изучает соответствующую культуру, причем самую важную главу её истории. Для того, кто изучает соответствующую культуру, прямой и непосредственной задачей является изучение связанного с ней конкретного языка.

Известный французский лингвист Э. Бенвенист (1902–1976) сформулировал антропоцентрический принцип в языке: язык создан по мерке человека, и этот масштаб запечатлен в самой организации языка, в соответствии с ним язык и должен изучаться.

Одна из частей главной книги ученого озаглавлена «Человек в языке», а завершается «Общая лингвистика» разделом «Лексика и культура», в котором поставлена и скрупулезно исследуется проблема культуроведческого подхода к слову «Мы только начинаем понимать, какой интерес представляло бы точное описание истоков <…> словаря современной культуры» [Бенвенист 1974: 386). Одна из глав «Общей лингвистики» представляет собой «Словарь индоевропейских социальных терминов», а последняя посвящена термину цивилизация, истории слова в английском и французском языках.

Немало плодотворных мыслей о связи языка и культуры высказано академиком Н.И. Толстым (1923–1997). По его мнению, отношения между культурой – прежде всего культурой народной – и языком могут рассматриваться как отношения целого и части. Язык может восприниматься как компонент культуры или орудие культуры, и в то же время язык автономен по отношению к культуре в целом и может рассматриваться отдельно от культуры или в сравнении с культурой как с равнозначным и равноправным феноменом. Сравнение культуры и языка вообще и в особенности конкретной национальной культуры и конкретного языка обнаруживает некий изоморфизм (сходство) их структур в функциональном и системном плане. Сходство структуры культуры со структурой языка видится в том, что в обоих объектах можно обнаружить явления стиля жанра, факт синонимии, омонимии, полисемии. В истории культуры, как и в языке, обнаруживаются процессы взаимодействия, наслоения культур на культуры. Вся народная культура диалектна, что свойственно и народному языку. Важен вывод Н.И. Толстого: «Дальнейшее развитие исторических фразеологических исследований может быть плодотворно лишь при условии серьезного внимания к языку как вербальному коду культуры и к языку как творцу культуры» [Толстой 1995: 24].