Основы научного антисемитизма

Предположим, что в религиозном конфликте одна из сторон нарушает не эгоистические интересы противоположной конфликтующей человеческой стороны, а только «интересы Бога», тогда спрашивается, кто дал нам, грешным людям, право встревать в споры, брать на себя роль арбитров и от имени третьего лица – Бога осуждать своих ближних? Если ты действительно верующий, то возьми и помолись за них: «Отче, прости им, ибо не ведают, что творят», а уж право выносить приговор оставьте исключительно Богу: «Мое возмездие Аз воздам». – Если бы картина с религиозными конфликтами была именно такой, какой ее пытаются представить, то этих конфликтов просто не было бы в нашей жизни, каждый бы занимался своими отношениями с Богом, спасением собственной души и молитвами за души грешников. Однако, это не так. В действительности же каждая из конфликтующих сторон как бы имеет своего «бога», являющегося своего рода персонификацией интересов своего собственного эго и своей внутренней природы. Теологи говорят, что заповеди нужно соблюдать потому, что их дал Бог. Но почему тогда разным людям «Бог» дал разные «заповеди», зачастую прямо противоположные? Или может быть «Бог» дал заповеди только некоторым людям, а остальным не давал, остальные же заповеди придумали себе сами? Пусть так, но с какой целью они себе их «придумали»? Не с той же ли, что и «Бог» придумал для своих «избранных», чтобы «чтобы продлились дни твои на земле...» (Исх.20:12). Да, у всех заповедей, «правильных» и «неправильных» цель одна – помочь человеку приспособиться к окружающей действительности и подчинить ее потребностям своего организма, своей душе, своей внутренней природе. Поэтому, всякий раз, когда апеллируют к Богу, Высшей справедливости, Отцу Небесному выражают не что иное, как свою внутреннюю человеческую природу.

Возможно, найдутся возражения, которые сочтут такой подход к религии антропоморфизмом. Мы и с этим согласимся, более того, всякая религия, поскольку она своим центральным объектом воздействия имеет человека, не может не быть антропоморфична. Если математика, физика, химия и подобные точные науки вполне могут обойтись и без человека и в своих естественных законах открывать некий Абсолютный Разум, то религия без соотношения с человеческим эго теряет вообще всякий смысл. Ведь не написано же ни в одном Писании ни одной заповеди для поведения молекул и атомов или законов для полета птиц небесных. Потом, Абсолютный Разум, заключенный в законах мирозданья, какой бы совершенный он ни был, не может ничего хотеть, не может иметь никакой воли, для него не может быть ни Добра, ни Зла, ни счастья, ни страданий. Эти категории весьма относительны и субъективны и присущи только человеческой природе. Поэтому, какой еще у человека может быть Бог, как не Создатель, Покровитель и Волеизъявитель его собственной природы? Предположим, что существует в мире еще какая-то воля, помимо человеческой, например, кошачья, собачья, гуманоидная, космическая, то с какой бы это стати ей понадобилось предписывать нам какие-то заповеди, какое ей-то дело, справедливы мы по отношению к своим ближним, или нет, почитаем ли своих родителей, крадем, мошенничаем, прелюбодействуем, да и вообще, существуем ли; мы же не интересуемся, как кошки разбираются с себе подобными. Стал бы Бог Всевышний, создатель также кошек и собак и птиц небесных, а значит, пекущийся также и о благе этих тварей, столь однозначно утверждать господство рода человеческого на Земле? Нет, думаю, что не стал бы, а потому этот Бог, существуй он или нет, ни к религии, ни к человеку никакого отношения не имеет. Наш же Бог – Бог сугубо человеческий, которому хорошо всегда то, что хорошо человеческой природе, какой бы гнусной и коварной по отношению ко всему остальному миру она ни была. Ее максима никак не может служить «всеобщим законом» для всего универсума. Но не надо отчаиваться. Наша природа, наше суперэго не так уж плохи, как думают некоторые. Во всяком случае, это самое высшее из всех материальных феноменов, наблюдаемых в подлунном мире. В этом смысле мы действительно Боги и нет ничего выше и лучше нас.