Особенная Тень

Я воспринимаю новость удивительно спокойно, сердце бьётся размеренно, но всё будто замедляется. Я с какой-то одержимостью отмечаю ещё с десяток незначительных и абсолютно бесполезных деталей в комнате, не понимая, зачем цепляюсь вниманием за эти мелочи.

– Я знал, что мне необходимо поговорить с тобой об этом, но часть меня надеялась, что ты всё-таки никогда не придёшь с подобным вопросом, – как-то сдавленно признаётся Кристиан.

– Сколько ему осталось?

– Не знаю, но недолго, – честно отвечает он. – У тебя есть метка Морока?

Я молча киваю, вспоминая почти чёрный отпечаток, похожий на ладонь у себя на спине.

– Когда Морок поднимает мёртвого, он оставляет на нём свой отпечаток, но на самом слуге Тьмы никаких отметин нет. Однако если он идёт наперекор своим возможностям, у него тоже появляется что-то подобное. Эти отметины похожи на простые пятна, что плодятся на его коже. Они серые, тёмно-серые или чёрные. Обычно это первый знак, что он двигается к своему истощению, которое приведёт к смерти.

«Я могу и подробнее описать, так как видел последствия. А начнётся всё с отметин…» А ведь я подслушала это тогда, в самом начале. Эта фраза задела меня, оставив плохое предчувствие, но я отмахнулась. Мне стоило спросить ещё тогда.

Дыхание сбивается, когда я вспоминаю, что Александр оттолкнул меня, когда я попыталась снять с него рубашку. Я видела тёмные пятна на плече, уходящие на спину, решив, что это ещё один чернильный рисунок.

– Что происходит дальше? – тихо спрашиваю я.

– Слабость, плохой сон, головные боли… кровь из носа.

Я киваю, опускаю голову, а волосы падают вперёд, закрывая лицо.

– Значит, Морок не может поднимать мёртвых после того, как оживил один раз?

– Может, но только на ограниченное время. Как только связь вновь порвётся, жизненная сила Морока восстановится. Зависит от его истощения. Не сразу и, может, не так быстро, но он вновь поправится.

– Значит, моё время истекло?

– Его должно было быть больше… – впервые слышу, чтобы дядя Александра говорил таким мягким голосом, медленно, аккуратно подбирая слова. – Но тебя слишком часто ранили. Чтобы лечить тебя, Аарон отдавал слишком много и слишком быстро.

Я понимаю, к чему он ведёт, догадываюсь о решении проблемы.

– Он должен отпустить меня. И как можно быстрее.

Кристиан шумно выдыхает, ему не нужно ничего говорить. Мне хватает лишь нескольких секунд, чтобы самой понять ответ.

– Но он этого не сделает.

Мужчина нехотя кивает.

– Когда я узнал, что он привязал тебя к себе, то был зол. Но когда он ещё и привёз тебя сюда, отказываясь отпускать, я был в ярости. Вначале мы надеялись найти другого Морока, который поможет нам тебя оживить, но время утекает слишком быстро. А теперь ещё эта война… Аарон потратил слишком много на тебя после нападения. Глядя на его симптомы, я уверен, вы оба погибнете быстрее, чем мы отыщем кого-то подходящего.

– Почему он просто меня не отпустит? Разорвёт связь на месяц, день, год… не важно. На то количество времени, что поможет вам отыскать кого-нибудь?

Кристиан трёт щетину, пытаясь подобрать слова.

– Это… опасно. Если он разорвёт связывающую вас нить, то твоё тело может рассыпаться в песок. Прошло двести лет, Агата. Ваши тела не разлагались после смерти, это уже само по себе странно. И нет никакой гарантии, что эта магия не была разрушена связью с Мороком.

– Хочешь сказать, есть вероятность, что стоит Александру меня отпустить, и моё тело превратится в те останки, которыми и должно было стать спустя двести лет?

– Да. Поэтому, если он будет обрывать нить, рядом должен быть другой Морок, который эту нить сразу подхватит.

Тишину комнаты нарушает только завывание ветра за окном да потрескивание свечей. Я устало тру лицо ладонью, пытаясь собраться с мыслями.

– Когда я осознал, что Морока мы не найдём и Аарон тебя не отпустит, я решил, что не остаётся другого выбора, кроме как вынудить его. Мне хотелось самому воткнуть в тебя меч, ударить в сердце, чтобы он не смог тебя восстановить. На самом деле, будь у него больше силы, не оживи он Анну, то Аарон смог бы вылечить даже твоё сердце и мозг. Ты была бы практически неуязвима. Но сейчас из-за его собственной слабости ты можешь достаточно легко умереть во второй раз.

Я рассеянно киваю, продолжая внимательно слушать.

– Получается, мне просто нужно повредить своё тело настолько, чтобы он не смог меня вылечить? И ему придётся меня отпустить?

Знаю, что я права, но Кристиан не отвечает. Он сжимает челюсти, понимая, что именно предлагает мне сделать. И ему это не нравится. Он сомневается, нервно трёт ладони. Я слабо улыбаюсь, зная, что он сожалеет, хотя улыбка – это последнее, что я должна была бы делать после таких новостей.

– Но я сама не могу себя убить, – тихо напоминаю я. – Самоубийство для Мар – страшный грех, как попытка избежать нашей судьбы и служения Богине. Говорят, что таких Морана не забирает, они отправляются в Тень.