Особняк с видом на безумие

Представляю, чего нам только не желали обе стороны, пока мы гуляли сами по себе! Но в конце концов мы разошлись. Помните, когда вернулись в дом, из спальни Юлианы доносилась тихая музыка? Работал магнитофон, создавая иллюзию присутствия хозяйки в комнате. Наталья не решилась окликнуть Юлиану. Не хотелось ее без причины беспокоить. Все отправились спать, задержались только мы с Наташкой под тем предлогом, что следует убрать объедки, то есть остатки праздничного костра в холодильник. Потом вернулись мальчишки, решившие нести ночную вахту в холле. Думайте что хотите, но опять сработала моя интуиция. Она-то и заставила меня закрыть входную дверь на швабру. Это было секундным делом. Хуже было с капканом. Он, несмотря на помощь Славки, огрызался, как бешеный, и мы с сыном и Наташкой провозились порядочно, но все же привели капкан в боевую готовность и поставили у дверцы подвала.

Заснули быстро, вскочили, я думаю, еще быстрей. Отчего – непонятно. У каждого была своя версия. Но больше склонялись к выстрелу. В холл вылетели всем полусонным коллективом. Ребята даже не проснулись. Борис собрался выйти на улицу и не смог – мешала швабра. Открыл дверь и попутно обругал нас с Натальей за действие, унижающее мужское достоинство. В присутствии мужчин нам не следовало так трусить. Потом мы всем скопом отправились успокаивать Наину Андреевну. Два наших отпрыска по пути отпочковались и отправились досыпать.

По возвращении в холл на лестнице второго этажа увидели тяжело дышавшую и дрожавшую якобы от страха Юлиану, пытавшуюся выяснить, что случилось. Мало кто обратил внимание – белая ночная рубашка у нее была размеров на пять больше, чем следовало. До этого момента она пользовалась шикарным бельем по размеру. Просто у бедняжки не было времени переодеться. Пока мы торчали у Наины Андреевны, она, проделав путь от причала до дома в рекордно короткий срок, успела оценить обстановку и юркнула в открытую Борисом входную дверь. Эх, жаль, он убрал швабру! Потом в полной темноте Юлиана вспорхнула на второй этаж, где сбросила с себя темную одежку и приняла вид только что выскочившего из постели человека. Но не только ее ночная рубашка показалась странной. Непонятно было и то, почему Юлиана не выскочила из комнаты раньше – на шум в холле. Ведь Борис ругал швабру и нас вместе с ней достаточно громко. Да и мы достойно огрызались. Шумовой эффект был достаточно сильный. Более того, на наш вопрос, где Валерий, предположила, что, наверное, спит в кабинете, но заглянуть туда и не подумала.

Юлиана не рискнула долго находиться в своем прикиде – отправилась переодеваться. Дело в том, что я сидела рядом с ней – руки и ноги у девушки были ледяными. Она даже шмыгала носом. На крайнюю степень испуга такое состояние списать было нельзя. И я правильно приняла его за результат переохлаждения…

Едва ли она скажет нам правду о том, что произошло между ней и Валерием на озере. Возможно, я не права, и выстрелила Юлиана в целях самообороны, но это уже не столь важно. Валерия больше нет. Стреляла она в него уже, видимо, с причала – во всяком случае, с ночной рубашки вода не стекала. Не подумала Юлиана только о том, что для профессионального убийцы такой выстрел непростителен. Стреляя почти в упор, она бывшего мужа всего лишь ранила в левое плечо. Падая в воду, он перевернул лодку и захлебнулся. Правильно я говорю, Димочка?

– Все верно, заинька, – поддержал он меня и погладил по голове. – Мне рассказал об этом по секрету судебный врач, прибывший для осмотра трупа. А по просьбе моей любимой жены, которую по возвращении домой прикую ногой к своей ноге, и пусть мне будет хуже… Борис, ты обещал мне Денькину цепь! Так вот, по просьбе моей любимой жены я сегодня некоторое время сидел на берегу в засаде. И был награжден секундным зрелищем – Юлиана швырнула некий небольшой предмет в воду. Мне пришлось раздеваться и нырять за ним. Вот, пожалуйста. – Димка слегка отстранил меня и достал из кармана брюк пистолет, при виде которого меня слегка передернуло. И не меня одну. – Ты не решилась швырнуть его в воду рядом с Валерием, Юлиана. Тем более что он пытался спастись. Оказывать ему помощь в твои планы не входило. Ты нервничала из-за потери времени и думала, не следует ли продублировать выстрел?.. Продолжай, дорогая, – милостиво позволил мне муж.