Особо ценный информатор

Ахмат усмехнулся, кивнул головой:

– Понятно. Но может так оказаться, что этих денег будет мало на патефон. Вещь-то антикварная.

Я был готов к такому повороту событий, достал точно такую же сумму:

– Нужно, чтобы патефон и пластинки были настоящими, проверенными.

– Это понятно. Ложные, пусть даже и очень похожие на правдивые, никому не нужны. Сделаю, что смогу. Сообщу.

Мы тепло, церемониально распрощались. Ахмат был на месте, кивнули друг другу.

Неделя пролетела быстро. И, что удивительно, посетителей по-прежнему было много. Обычно наплыв быстро заканчивался. Это проверено на прежних тематических фотовыставках. А тут даже в дневное время зал был забит битком, столы приходилось дополнительно выставлять. Работы хватало всем. Я тоже принимал участие. Но за моей улыбкой скрывалось раздражение. Я – русский разведчик, а работаю половым, пусть старшим, но халдеем! Тьфу! В шале во Франции и то было лучше.

Тамм не появлялся. Офицеров из штаб-квартиры НАТО прибавилось. Молва о новой экспозиции разнеслась далеко. Им понравилось у меня. Американцы бывали почти каждый день. Плотно ужинали, выпивали умеренно. Пару раз приходил Браун, не один, а с неизвестными штатскими. Запись с камер наблюдения я в зале скопировал. Когда закончится «спячка», передам в Москву, пусть идентифицируют личности. Браун с кем попало не будет встречаться за ужином. Он – птица высокого полета.

Как-то ближе к обеду раздался звонок, это был хозяин пакистанской закусочной. Сказал, что привезет патефон с пластинками.

Появился он быстро, в сопровождении молодого паренька. Эллис вспомнила его, широко и искренне заулыбалась.

Предложил пообедать. Вежливо отказались. Я трижды предложил, трижды отказались. Тогда я сказал, чтобы принесли чай с десертами.

Юноша распаковал патефон. В очень приличном состоянии.

Рахмат горделиво посмотрел на меня и пояснил:

– Это не просто вещь, а предмет с историей! Вот, смотри. Видишь сбоку длинную, глубокую царапину?

Я посмотрел, кивнул.

– Это след от пули, что прошла боком и чудом не повредила аппарат. Один из первых. Раньше были граммофоны. Большие, громоздкие. И вот в Англии в 1913 году фирма «DECCA» стала выпускать патефоны специально для армии. Компактный, в чемоданчике. – Перехватив мой удивленный взгляд, он улыбнулся: – Пришлось стать специалистом. Изучил вопрос, чтобы подделку не подсунули. А вот тебе фотография, – и протянул снимок, на котором изображен английский офицер в звании капитана рядом с этим патефоном, царапина была на том же месте, где и сейчас красовалась. Аккуратно подстриженные усы, уставшее лицо, горделивая осанка, фото сделано внутри палатки. Без сомнения, это был тот самый патефон.

Молодой человек из второго кофра с осторожностью извлек около десятка грампластинок. Поставил одну. Вставил иглу, покрутил ручку, запустил двигатель, бережно опустил головку звукоснимателя и… со скрипом понеслась музыка. Старинная, английская песня о море.

Все, кто был в зале, замерли. Разговоры стихли, посетители повернули головы в нашу сторону, слушали.

Песня длилась около трех минут. Потом раздались аплодисменты.

Юноша остановил патефон, вынул иголку:

– Одна сторона – одна иголка. Запас привезли приличный. Они стираются быстро, потом начинают убивать пластинку. Вот, – выложил он на стол коробку.

– Спасибо! А как обслуживать? Техника старая.

– Ты мне позвони, он и придет. Немного заплатишь. У парня светлая голова и золотые руки! – похлопал Рахмат юношу по плечу. – Иди, на улице обожди меня.

– Дай ему хоть чаю выпить! На! За труды! – Я протянул парню купюру в десять евро.

Тот принял в полупоклоне.

– Бери чай, вон столик освободился, устраивайся, а мы поговорим о погоде, – кивнул головой Рахмат.

Подождали, когда тот пересядет, и я вопросительно посмотрел на хозяина.

– Полиция работает в этом прекрасном городе великолепно, – цинично, с некоторым вызовом улыбнулся он. – Ты представь, что буквально через несколько дней после твоего посещения полицейские нашли и арестовали двух мигрантов из Африки. Оказывается, они выследили пьяного офицера из штаб-квартиры НАТО, избили его и ограбили! Во время обыска нашли часть вещей, в том числе телефон, часы, кольцо. Вот они. – Рахмат достал конверт и вытянул две фотографии. Было видно, что они сняты на камеру телефона, а потом распечатаны на цветном принтере. – Под тяжестью улик и полицейских тумаков те полностью признали свою вину. А вот опознание. Офицер сразу опознает свои вещи, а нападавших крайне неуверенно, но после подсказки полицейских очень даже уверенно.

Он явно потешался над ситуацией. Выложил снимки, как незнакомый мне офицер в форме канадских ВВС рассматривает выложенные на стол вещи. Фото в фас и профиль. Очень грамотно. Понятно, что делал полицейский в участке.

– Оповестили военную полицию и службу безопасности натовцев. Прибыло пять человек. Одного бы хватило. Но, наверное, делать им нечего, вот и катаются на трех машинах.