Особые отношения

— Прежде чем мы начнем, — произносит судья, — хочу предупредить всех присутствующих, включая адвокатов, стороны, журналистов и простых обывателей, — это зал суда, и здесь я — Бог. Любой, кто нарушит спокойное течение процесса, будет немедленно удален из зала. Поэтому все присутствующие в желтых футболках их либо сейчас же снимают, либо выворачивают наизнанку — или их выведут из зала суда. И прежде чем вы, мистер Престон, заикнетесь о свободе слова, позволю себе повториться: любое проявление неуважения не доставляет судье О’Нилу удовольствия.

Баптисты надевают спортивные куртки. У меня такое чувство, что им это не впервой.

— Есть ли вопросы, подлежащие обсуждению на предварительном заседании? — спрашивает судья.

Анжела Моретти встает.

— Ваша честь, я бы хотела вынести на рассмотрение суда ходатайство об изоляции свидетелей.

— Кто ваши свидетели, мистер Престон? — задает вопрос судья.

Уэйд предоставляет суду список, так же поступает и Анжела Моретти.

О’Нил кивает.

— Все перечисленные в этих списках свидетели покиньте зал заседания.

— Что? — восклицает за моей спиной Лидди. — А как же я…

— Я хочу остаться с тобой, — говорит Ванесса Зои.

Судья О’Нил меряет обеих женщин взглядом.

— Не-у-ва-же-ние, — равнодушно произносит он.

Ванесса, Рейд и Лидди неохотно направляются к выходу.

— Держись, брат! — говорит Рейд, хлопая меня по плечу, потом обнимает жену за талию и выводит ее из зала суда. Интересно, куда они пойдут. Чем займутся?

— Мы будем сегодня слушать вступительные речи? — интересуется судья О’Нил и, когда представители обеих сторон кивают, переводит взгляд на Уэйда. — Мистер Престон, можете начинать.

Хотя это суд по семейным делам и вместо жюри присяжных решение принимает судья единолично, Уэйд обращается ко всем присутствующим. Он встает, поправляет изумрудного цвета галстук и с улыбкой поворачивается к залу.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы скорбеть об утрате того, что близко и дорого нам всем, — об утрате традиционной семьи. Разумеется, вы все помните ее до ее безвременной кончины. Муж, жена и дети. Белый забор. Мини-вэн. Возможно, собака. Семья, которая по воскресеньям посещала церковь и любила Господа. Мама, которая пекла по выходным домашнее песочное печенье и играла роль вожатой в скаутских лагерях. Папа, который гонял мяч и вел дочь к алтарю. Уже давно это перестало быть нормой в нашем обществе, но мы уверяли себя, что такой непоколебимый институт, как традиционная семья, переживет что угодно. И тем не менее, принимая это за аксиому, мы, в сущности, предопределили ее кончину. — Уэйд кладет руки на сердце. — Покойся с миром! Уважаемый суд, это не только суд о правах опеки. Это сигнал к тому, что необходимо сохранить краеугольный камень нашего общества — традиционную христианскую семью. Поскольку и исследования, и здравый смысл говорят о том, что детям нужно иметь перед глазами образцы и женского, и мужского стиля поведения и что отсутствие одного из них может привести к ужасающим последствиям, начиная с плохой успеваемости в школе и заканчивая нищетой и авантюрным поведением. Когда рассыпаются традиционные семейные ценности, страдают дети. Макс Бакстер, мой клиент, знает об этом, Ваша честь. Именно поэтому он сегодня присутствует в зале суда, чтобы защитить трех еще не рожденных детей, которых зачал, будучи в браке с ответчицей, Зои Бакстер. Единственное, о чем просит мой клиент: дать ему завершить то, что изначально планировали обе стороны, а именно позволить этим детям вырасти в гетеросексуальной семье. Позволить им процветать, уважаемый суд, в традиционной христианской семье. — Уэйд поднимает палец, повторяя последние слова: — В традиционной семье. Именно об этом мечтали Макс и Зои, когда воспользовались достижениями медицины и создали этих благословенных нерожденных детей. Теперь, к сожалению, Макс и Зои больше не состоят в браке. И сам Макс пока не готов повторно вступить в него. Но мой клиент признает, что остался в долгу перед своими нерожденными детьми, поэтому он принимает решение, руководствуясь интересами ребенка, а не собственными. Он видит своего брата Рейда, доброго открытого человека, чьи показания вы услышите, и его жену Лидди, образец христианской добродетели в этом сообществе, будущими родителями своих нерожденных детей.

— Аминь! — слышу я за спиной.

— Ваша честь, вы ясно дали понять сторонам, что это ваше последнее дело в долгой и успешной карьере судьи. И совершенно правильно, что именно вам выпало защитить традиционную семью здесь, в Род-Айленде, в штате, основанном Роджером Уильямсом, который приплыл в колонию в поисках свободы вероисповедания. Род-Айленд — один из последних бастионов Новой Англии, штат, где еще сохранились христианские семейные ценности. Но чтобы проверить на прочность нашу точку зрения, давайте взглянем на альтернативу. И хотя лично Макс не имеет ничего против своей бывшей жены Зои, которая сейчас живет во грехе со своей любовницей-лесбиянкой…

— Протестую! — восклицает Анжела Моретти.

— Сядьте, сторона ответчика, — отвечает судья. — У вас будет шанс высказаться.