Особый склад ума

Джеффри мысленно обвинил мать в неистребимом романтизме, а сестру в излишней импульсивности. Вообще-то, сами по себе эти качества ему импонировали. Но его родные воспринимали сложившуюся ситуацию в абстрактном, идеализированном виде, явно не отдавая себе полного отчета, какими незаурядными возможностями обладает прежний Джеффри Митчелл, он же нынешний Питер Куртен. Клейтон знал, что куда глубже, чем они, понимает своего отца и потому способен лучше представить себе, до какой степени этот человек страшен.

Мать и сестра видели его жертв только на фотографиях, и то их вид вызывал у них содрогание. А это совсем не то, что видеть воочию распростертое перед собой мертвое девичье тело и каждой клеточкой своего существа ощущать ту неукротимую злобу, что двигала убийцей, который совсем недавно над ним надругался. То, что отцу удалось найти сообщницу для своих преступлений, серьезно осложняло ситуацию. А то обстоятельство, что эти двое произвели на свет достойного их сына, дополнительно увеличивало потенциальную опасность. Мать и сестра готовы были очертя голову ввязаться в нешуточную схватку, и вероятность ее плачевного для них исхода представлялась Клейтону более чем вероятной. Но в то же самое время он и сам убеждался, что альтернативы этому нет.

На него вдруг навалилась страшная усталость, и он уронил голову на руки. «Именно к этому все и шло с самого начала», — подумал он.

— Не станем забывать и еще об одной причине, по которой мы должны действовать, и немедленно, — добавила Сьюзен. — Давайте вспомним о Кимберли Льюис. Отличнице. Единственной отраде для ее поверженных в горе родителей, которые сейчас никак не могут взять в толк, что, черт возьми, такое вокруг них происходит и где находится их любимая дочь.

— Она мертва. А если и нет, то лучше уже прямо сейчас смириться с ее смертью.

— Джеффри! — протестующим тоном воскликнула Диана.

— Прости, мама, но ты, верно, считаешь ее очень удачливой. Я хочу сказать, просто удивительно, невероятно, немысленно везучей. Это как если бы сама Фортуна, богиня удачи, благословила ее и пролила ей на голову целый дождь счастливых совпадений и фантастического везения, потому что лишь при таких обстоятельствах она может остаться в живых, пусть даже со шрамами и увечьями, которые до конца дней будут отравлять ей жизнь. Так что нам лучше всего сразу, то есть уже сейчас, смириться с ее смертью. Даже если ты услышишь, как она молит о помощи в соседней комнате, считай ее мертвой. Если своими ушами услышишь ее крики и рыдания, которые станут разрывать тебе сердце, считай ее мертвой. В противном случае он получит перед тобой преимущество, а этого нельзя допустить.

— Не уверена, смогу ли я оказаться настолько циничной, — ответила мать.

— Если не сможешь, это означает, что у нас нет ни единого шанса.

— Я это понимаю, — согласилась она. — Но…

Джеффри резким жестом прервал ее. Он посмотрел на мать твердым, выразительным взглядом, а потом перевел взгляд на сестру.

— Слушайте и запоминайте, — прошептал он. — Если вы хотите иметь дело с реальностью, а не с некими абстракциями, постарайтесь меня понять. Мы должны полностью отрешиться от всяких представлений о гуманизме. Забыть о них, забыть обо всем, что делает нас теми, кто мы есть. Все, что мы забираем с собой, — это наше оружие и ясное понимание исключительной важности нашей миссии. Мы твердо намерены убить этого человека. И следует четко себе уяснить, что его новая жена и его новый сын являются не чем иным, как продолжением его самого. Они его порождение, его подобие. Они столь же опасны. Ты сможешь сделать это, мама? Можешь забыть, кем ты являешься, и вытащить наружу самые потаенные, самые темные стороны своего «я»? Всю свою злость и всю свою ненависть? Только это нам сейчас нужно, и больше ничто. Сможешь ли ты сделать это без колебаний и без малейшего угрызения совести, сомнения или задней мысли? Потому что возможность у нас будет только одна. Никакой второй попытки не будет. Это нужно понять. Так что если мы вступаем в этот новый для нас мир, то мы должны быть готовы играть по его правилам и соответствовать его стандартам. Способны вы на это?

Сьюзен на его вопрос не ответила, но внутренне согласилась с тем, что Джеффри совершенно прав. «Он понимает, — сказала она себе, — что мы с мамой действуем безрассудно. Но иногда безрассудство оказывается единственной альтернативой, которую оставляет тебе жизнь».

— Ну-у, — протянула она, улыбнувшись вымученной улыбкой, и облизнула губы. Внезапно в горле у нее пересохло, и ей захотелось выпить глоток воды. Она пододвинулась ближе к экрану компьютера, надеясь, что брат и мать не заметят, как она разнервничалась, и с преувеличенным вниманием начала изучать план дома на Буэна-Виста-драйв. Наконец, ни на кого не глядя, голосом, звенящим от напускной храбрости, она сказала: — Увидим. Вот сегодня и увидим.

Глава 23

Вторая незапертая дверь