Особый талант

В первую встречу они переговорили довольно сухо, обменявшись всего несколькими и мало что значащими фразами. Вчера Лев снизошел до общих рассуждений о литературе и походя похвалил собеседника за то, что он, несмотря на все препоны, не оставил своих устремлений и продолжил литературные занятия. Сегодня же бывший редактор напросился на прогулку с Пашковым, причем сделал это так, как будто оказывал благодеяние, довольно напыщенно и бесцеремонно объяснив свое предложение тем, что привык после обеда к моциону — полезно это ему для активизации умственной деятельности, и врачи рекомендуют не пренебрегать ради поддержания сердечной мышцы.

Былого почтения, замешенного на понятном страхе, у Пашкова к нему не было. Этот весьма немолодой человек был ему любопытен больше как воспоминание о прошлом, как бывший. Так многие люди интересуются недавней историей, в которой они хотя и жили, но были, скорее, не участниками, а статистами, и теперь им интересно взглянуть на бывших своих властителей и оценить их, может, даже посмеяться над ними, видя и понимая их человеческие слабости и ошибки.

Перед тем как выйти из столовой, Пашков подвел Льва к барной стойке и почти насильно уговорил его выпить по рюмке коньяка. На улице мела бесснежная вьюга, и, для того чтобы решиться подвергнуться воздействию ветра, нужно было либо набраться мужества, либо тривиально выпить. Была и еще одна цель. Хотелось разговорить бывшего цербера, до сих пор мнившего себя знатоком литературы. Впрочем, скорее всего, так оно и было, только признавать это не очень хотелось, глядя на лицо с надутыми мешочками под глазами и неуверенные движения в гардеробе, когда Лев Яковлевич неловко вставлял руки в рукава дубленки. Невольно появилась мысль: а какого черта он приехал в этот не слишком комфортный дом отдыха, если у него есть достаточно денег, чтобы позволить себе отдыхать в дорогом заведении, где обслуга приучена помогать постояльцам справляться с верхней одеждой? Или слухи о его финансовой состоятельности сильно преувеличены?

— Читал я ваши книжки. Читал, — сказал Лев Яковлевич, пряча лицо в поднятый воротник, когда они подошли к еловой аллейке. Голос его звучал глуховато и несколько сварливо. Наверное, из-за ветра, который превращал два-три градуса ниже нуля в настоящий мороз.

Пашков собирался что-то съязвить по этому поводу, но порыв ветра не дал словам вылететь изо рта. Он задохнулся и отвернул лицо в сторону. В образовавшуюся паузу он подумал и сказал:

— Приятно слышать. И что скажете по этому поводу?

— Ну что я могу сказать… Сюжеты, конечно, закручены лихо. Мне даже кое-что понравилось. Да-а… Только вот персонажи какие-то картонные. Неживые. Сплошная схема. Один жутко богатый, другой жутко умный, третья жутко красивая, четвертый жутко сильный. Сплошные яркие личности. Так бывает в жизни? Поверьте мне — не бывает. Да вы и сами знаете.

Пашков почувствовал обиду. В конце концов, у каждого автора есть недостатки. Даже на солнце есть пятна. Но стоило ли ради этого приглашать его на прогулку? Ради того, чтобы сунуть лицом в грязь. Иезуитство какое-то. Неужели это доставляет Льву удовольствие? Или ему все равно, что чувствует собеседник? Бывает, говорят, такое клиническое состояние. Болезнь. Что-то вроде маразма. А так с виду и не подумаешь.

— Спасибо. Утешили, — проговорил он, и не думая скрывать обиды.

— Утешил? Ну это еще не утешение. Это, скорее, наоборот. Пока еще не диагноз, но все же неприятно.

— Вот это уже точнее.

— Знаете, у меня в молодости был похожий случай. Написал я пару рассказиков и кинулся с ними по редакциям. Думал, меня сейчас с распростертыми объятиями примут. Чуть ли не в классики сразу запишут. Ничего подобного! Таких, как я, оказалось… Да что там говорить! — он отстраненно махнул рукой, как будто отметая воспоминания за их непригодностью. — Но один умный человек мне подсказал, и я пошел в редакторы. Не жалею. Верите или нет?

— Почему я не должен вам верить? Вы же профессионал.

— Точнее говоря, стал им. И к счастью, я знаю, кого за это благодарить.

Пашкову почудился в последней реплике некий подтекст, но только в чем он заключался, понять не мог. Может, Лев хочет ему предложить услуги своего издательства? Тогда зачем такой длинный подход? Хотя перед тем как заключить сделку, никогда не вредно поругать товар, тем самым сбивая с него цену. Ну-ну.

— Жаль, что вам не понравилось, — сказал Пашков с несколько чрезмерным сожалением в голосе. Но собеседник не заметил или не захотел замечать наигрыша и, похоже, заглотил брошенную ему наживку целиком.

— Ну, не все так плохо. Сюжеты у вас неплохие. А персонажи… Тут тоже не все потеряно. Знаете что? Есть у меня на примете парочка молодых людей. Талантливые ребята, и с работой у них не очень. Могу вам предложить их в соавторы.

— В соавторы? — удивился Пашков. Такого поворота разговора он не ожидал.