Особый талант

— Весь к вашим услугам. Чем могу, как говорится.

— Вы знакомы с Асланом Бараевым? — спросил Горохов.

Этого вопроса Большаков не ожидал. Какого угодно, только не этого. При чем тут Аслан, чтобы его черти в аду сварили? Почему о нем спрашивает этот капитан с прямыми, как солома, волосами? Нащупали связь? Что-то серьезное?

— Знаком. Точнее говоря, был знаком. Насколько можно верить прессе, он погиб, так?

— Строго говоря, его убили. Во время угона самолета.

Неожиданно Большаков вспомнил принесенные Пашковым фотографии. Где они? Куда их сунул? Надо было их сразу выбросить. Порвать и сжечь в камине. Так нет же — оставил, как дурак, любоваться. Немедленно уничтожить. Немедленно! Это же улика. Такая улика, что, если их найдут, ему трудно будет отвертеться от обвинения в организации заказного убийства.

— Да, я читал заметку, — сдержанно кивнул Большаков, стараясь не проявлять эмоций. Неожиданно ему захотелось пить, но он решил выждать пару минут.

— Какие у вас с ним были отношения?

— Отношения? Если одним словом — непростые.

— А если не одним? — настойчиво спросил капитан.

— Не одним — очень непростые, — позволил себе пошутить Большаков и в свою очередь спросил: — Разговор у нас, чувствую, не короткий. Может быть, кофе?

— Спасибо, не откажусь.

Большаков, беря паузу, велел секретарше принести кофе, а сам лихорадочно соображал, что можно говорить, а что нельзя. Если к нему с таким вопросом пришли, то кое-какие ответы наверняка знают. Только вот какие?

— Итак, Бараев. Что про него можно сказать? Одно время он отчаянно старался быть мне полезным.

— В чем?

— Теперь уже трудно сказать определенно. Мне эта его полезность как корове пятая нога. Какие-то знакомства, кажется. Контракты. Что-то в этом роде.

— А как вы с ним познакомились?

— Это я уже плохо помню. Кто-то познакомил, наверное.

На самом деле Большаков хорошо помнил момент их знакомства. Аслан подкараулил его прямо на улице, у дверей офиса. Едва охранник вылез из «мерседеса», как к нему подскочили двое. Один упер ему ствол укороченного «калаша» в спину, а другой просунул такой же в салон, направив его на Большакова. Через несколько секунд появился Аслан и попросил пригласить его в офис «для знакомства». Ситуация была пиковая, и отказаться не было никакой возможности. Аслан всегда старался действовать быстро и решительно. Может, характер такой, а может, играл роль крутого парня с гор, которому все нипочем. Вот и доигрался. Смерть — она всех уравнивает.

— Ну ладно, оставим пока это. А дальше как развивались ваши отношения?

— Наши отношения… — усмехнулся Большаков. — Лучше бы они никак не развивались. Он оказался… Как бы это помягче сказать? Большой сволочью.

— Мягче некуда, — усмехнулся в ответ капитан, оценив шутку.

— Когда он понял, что на кривой козе меня не объедешь, попытался втянуть меня в крайне сомнительную сделку с поставкой нефти в Чечню. Я отказался.

Такой эпизод действительно был. Аслан предложил часть его доли передать натурой. Отговорить его стоило большого труда. В противном случае нефть наверняка пропала бы бесследно, и вину за это Аслан возложил бы на него. Да и вообще условия были идиотские. Как и предложенная цена.

— Разумно.

— Надеюсь, — кивком поблагодарил Большаков.

Вошла секретарша с подносом, поставила перед ними чашечки, исходящий ароматным парком кофейник, сахарницу и вазочку с крохотными печеньями «Датская водяная мельница».

— Угощайтесь.

— Благодарю. И как дальше развивались ваши отношения?

— Да скажу честно, без большого энтузиазма. По крайней мере с моей стороны.

— Другими словами, если я правильно вас понял, Аслан пытался на вас давить?

— Я бы сказал иначе. Хотел от меня денег.

— И успешно хотел? — с чуть заметной иронией спросил Горохов.

— Хотел-то, может, и успешно. Только вот получалось у него не очень. Но все же, признаюсь, иногда ему удавалось меня раздоить. Но вспоминать об этом, поверьте, неприятно. Могу только сказать, что от контактов с ним я научился уклоняться. Удовольствия мне они не доставляли.

— Могу себе представить. Вы меня заранее извините, но я вынужден задать вам еще один вопрос. Вашего брата похитили. А потом убили. — Большаков остановившимся взглядом смотрел на фээсбэшника и молчал. Просто смотрел. В упор. — Я еще раз прошу меня простить за напоминание. Но я вынужден задать этот вопрос.

Большаков встал, подошел к шкафу, достал из него бутылку коньяка, плеснул себе в рюмку и медленно выцедил, пропуская крепкий напиток сквозь стиснутые зубы. Горохов смотрел на его окаменевший профиль.

— Может быть, мы потом продолжим наш разговор? — спросил он.

— Нет. Договорим сейчас, — отказался Большаков, налил еще и вернулся на свое место с полной рюмкой. — Вам не предлагаю — вы при исполнении.

— Конечно. Мы располагаем сведениями, что к этому похищению причастен Бараев.

— Ну и что теперь? — зло прищурился Большаков. Он больше не играл. Почти не играл. Напоминание о брате больно его резануло. И он предвидел следующий вопрос капитана. А не отомстил ли ты, любезный, за смерть родственника?

— Мы полагаем, что вы можете помочь нам прояснить картину.