Осознание

Вмонтированная в скафандр аптечка была делом абсолютно необходимым нам. Сколько раз те же механики, понимая, что они больше не нужны, просто вырубали себя до прибытия в Лагерь и осмотра врачом. Да и водители не гнушались такими вещами, если автоматика вела машину к дому. Терпеть такие мучения казалось выше человеческих сил. Это хорошо, что я себя еще в зеркало в тот момент не видел. Почерневшие с красной каймой губы, пошедшее пятнами лицо… думаю любую волю такое зрелище способно убить. А уж как там внутренние органы выглядят лучше и не думать. Если выживем еще долго по большому с кровью ходить будем. Так я тогда думал, чтобы не уснуть и «взбодрить» себя. Мне еще надо было расставить маяки и после этого заползти по наваленному пандусу на платформу. Хоть криво, хоть боком, но заползти и подсоединившись к ней дать команду двигаться домой.

Маяки я включил и расставил за несколько минут. «Расставил», это будет громко сказано. Просто раскидал по контрольным точкам. Тяжело воспринимая информацию на полных помех экранах я развернул машину и двинул к оставленной платформе.

- Ты там еще жив? - спросил я, кривя потрескавшиеся и кровоточащие губы.

В наушниках коротко прохрипел Вовкин голос. Мне даже показалось, что он сказал «нет». Ну, в принципе проще и, правда себя заранее похоронить и попрощаться. Возле насыпи пришлось повозиться. Развернуться нормально мешали разбросанные вокруг валуны. Я, в спешке стаскивая их и строя пандус не подумал чтобы сразу проложить путь наверх.

- Скоро там? - спросил довольно внятно Вовка и я «угукнул» в ответ разворачивая многотонную машину для захода на платформу.

Медленно я повел трактор на насыпь, но еще не добрались мы до середины, как вся наша горка разъехалась под весом машины и я мы чуть не опрокинулись. Понимая, что собрать разъехавшиеся глыбы, я просто не успею, я чуть не заплакал. Глаза словно пронзило раскаленным железом. Соленая влага, попав в воспаленные слезные каналы, казалось, прикончит меня раньше, чем радиация. Боль от глаз проникла в мозг, и я завыл ослепленный этой болью.

- Что там? - расслышал я хрип Вовки.

- Нам пи..дец. - уверенно прошептал я, обхватив руками шлем скафандра.

- Насыпь не выдержала? - догадался Вовка.

- Да. - сказал я чувствуя что зрение немного проясняется.

- Не жди тогда… попробуй нас ковшом затянуть! - попытался крикнуть Вовка. У него это плохо получилось, но я понял, в какой он панике находится. Я сам был не в лучшем состоянии. Обхватив рычаг управления манипулятора с ковшом и, одновременно подруливая маленьким джойстиком управления трактором, я попытался подтянуть нашу машину на платформу. Внешние сервомоторы гудели так, что в кабине стало слышно. Только все без толку. Максимум, на который приподнимали передок машины мощности манипулятора это десять пятнадцать сантиметров.

Я понимал, что нам собственно каюк. Нет, честно, понимал. Не образно, говорю, а реально воспринимал, что мы уже оба мертвы. Просто непонятно почему шевелимся. Агония, наверное.

- Я вкалываю себе! - прохрипел Вовка.

Я его понимал. Толку от него сейчас было никакого абсолютно. А вот так сидеть в двигательном и ждать смерти мучаясь от боли… это наверное неправильно. Я хотел ему сказать «прощай» хотя бы. Но не сказал. Он тоже ничего не добавил и через пару минут я уж не смог его докричаться.

Я остался один. Один, наедине с ревом двигателей все еще пытавшихся затянуть нас на такую близкую платформу. Наедине с ревом странно участившихся разрядов. Собственно в тот миг я понял, что все, что мог, я уже сделал. Больше ничего не придумать. Пропала боль. Навалилась сонливость. У меня оставалось минут пять до полного выключения сознания. Именно тогда, когда боль ушла, в мозг привалило озарение. Шанс, пусть не вернуться домой, но спасти свои жизни. Я откатился от разваленной весом трактора кучи и сквозь муть в глазах повел машину в дальний конец платформы. Развернулся. Заполз одной гусеницей на рельс и перевалил через него. Теперь широкий рельс был подомной, а платформа перед камерой переднего вида. Я двинул трактор вперед и, уперев нож в платформу начал ее медленно, преодолевая сопротивление стопоров, толкать к приемному терминалу башни. Задав движение, я пытался вспомнить, как подключаться к пилоту платформы. Наконец вспомнил об удаленном подключении. Автоматика платформы ответила готовностью и я недолго думая скомандовал ей «движение в «Б"».

Дальше я урывками помню, как пытался догнать ускоряющуюся платформу. Помню, как со всего хода въехал в нее, когда она затормозила перед раскрывающимися воротами. Как мы со скрежетом стопоров о рельсы вкатились в раскрытый терминал. Потом я сделал то, что спасло нам жизнь. Я вколол себе не снотворное, а стимулятор. Абсолютно по ошибке.