ОСОЗНАНИЕ

Бог везде, но вы не видите Бога, потому что знаете о Нем. Узреть Бога больше всего мешают представления о Нем. Вы не можете уловить его присутствия, потому что думаете, что вам что-то известно. В этом весь ужас религии. Именно об этом говорится в Евангелиях: ре­лигиозно настроенные люди знали и поэтому избави­лись от Иисуса. Высшая форма познания Бога — по­знание того, что Бог непознаваем. О Боге слишком много разговоров — мир устал от них. И очень мало осознанности, очень мало любви, очень мало счастья — но давайте не будем больше употреблять эти слова. Очень редко люди избавляются от своих иллюзии, заблуждений, привязанностей и жестокости; слишком мало осознанности. Вот причина людских страданий — дефицит религии тут ни при чем. О религии речь заходит тогда, когда людям не хватает осознанности. Посмотрите, во что мы с вами превратились. Поезжай­те на мою родину — там из-за религии убивают. И не только там. Знающий не говорит; говорящий — не знает. Любое откровение — не более чем палец, ука­зующий на Луну. Когда мудрец показывает на Луну, глупец видит лишь палец мудреца — гласит восточная пословица.

Глубоко верующий французский писатель Жан Гитон добавил к этому изречению леденящие кровь слова: «И этот палец мы часто используем для того, чтоб выдавить кому-то глаза». Страшно, правда? Осозна­ние, осознание, осознание! В осознании — исцеление, в осознании — истина, в осознании — спасение, в осознании — духовность. В осознании — развитие, в осознании — любовь, в осознании — пробуждение. Осознание.

Я вынужден давать определения словам и понятиям, поскольку должен объяснить вам, почему, глядя на дерево, мы его не видим. Нам кажется, что мы его видим, но на самом деле это не так. Когда мы смотрим на человека, нам только кажется, что мы его видим. Мы видим некий образ, закрепившийся в нашем сознании. О каждом человеке у нас складывается какое-то мне­ние, за которое мы держимся изо всех сил. В дальней­шем мы воспринимаем человека только через призму сложившегося ранее впечатления. Так происходит всег­да и во всем. Если вы это поймете, вы поймете и то, как здорово осознавать все происходящее вокруг. Ведь живая действительность — здесь, рядом с вами; Бог, или что бы это ни было, тоже здесь. Всё здесь. Ма­ленькая рыбка в океане спрашивает: «Извините, я ищу океан. Не подскажете, как проплыть к нему?» Трогательная картинка, не правда ли? Стоит только открыть глаза — и все сразу станет ясно,

РАЗМЫКАЯ ПОРОЧНЫЙ КРУГ

Давайте вернемся к удивительному изречению из Еван­гелия о том, что обретает себя лишь тот, кто себя теряет. Это место из Священного Писания часто цити­руют богословы и авторы книг религиозной, духовной и мистической направленности.

Как можно себя потерять? Вы когда-нибудь пробовали что-то потерять? Правильно, чем больше стараешься что-то потерять, тем тяжелее это сделать. Вещи теря­ются, когда к этому совсем не стремишься. Они теря­ются, когда вы не осознаете себя. Как может человек умереть в собственных глазах? Я имею в виду не самоубийство, а именно смерть, и говорю не о том, как себя убить, но как умереть. Если вы причините себе боль и заставите себя страдать, вы проиграете. Это будет шаг назад. Человек никогда не бывает столь полон собой, как в страдании. И никогда он не погло­щен собой до такой степени. Вы можете забыть о себе только в счастье. Счастье избавляет вас от себя. Что же касается страданий, боли, нищеты и депрессий, то они только привязывают вас к себе. Вспомните, как ясно вы осознаете наличие у вас зуба, когда он начинает болеть. Когда зубная боль прекращается, вы вообще не замечаете свои зубы, как не замечаете, например, голо­ву, если она у вас не болит. Все меняется, когда голова начинает раскалываться.

Итак, традиционный взгляд на душевные и физические муки, на смирение и самопожертвование как на способ самоотречения можно признать ошибочным. Чтобы из­бавиться от «себя», чтобы оно умерло, потерялось, надо познать самую сущность себя. Когда вы это сделаете, оно исчезнет, испарится. Представьте, что кто-то сту­чится в мою комнату. «Заходите, — говорю я. — Можно узнать, кто вы?» «Я Наполеон», — отвечает посетитель. «Тот самый Наполеон?» — спрашиваю я. «Тот самый. Бонапарт, император Франции», — отве­чает он. «Вот это да!» —- восклицаю я, а про себя думаю: надо быть с ним поосторожнее. «Располагай­тесь, Ваше Величество, — говорю я, приглашая его сесть. «Говорят, вы великий учитель, — начинает он. — Я испытываю некоторые трудности духовного порядка: я встревожен, мне трудно поверить в Бога. Моя армия в России, и теперь я не сплю ночами — все думаю, как все обернется». «Что ж,

ваше величест­во, — говорю я, — советую вам перечесть шестую главу Евангелия от Матфея: Посмотрите на полевые лилии... они ни трудятся, ни прядут».