Остаться сильным

— По основному пункту обвинения — предумышленное убийство в рамках действия Кодекса, Константин Керн признан полностью невиновным. Данное обвинение снимается за отсутствие состава преступления. — Я закрыл глаза. Уф, нет, я, конечно, не сомневался, ну, почти, но всё равно испытал облегчение. — Однако, в ходе слушанья в действиях Константина Керна Советом было замечено неуважение и демонстрация пассивной угрозы всем находящимся в зале кланам в лице их глав и наследников. — Я распахнул глаза и уставился на Ушакова. Чего? Когда это я угрожал и выказывал неуважение. Да у старых маразматиков совсем крыша протекла? — В связи с этим на Константина Керна налагается личный штраф. Он должен будет предоставить на нужды Совета на безвозмездной основе обруч памяти. Константин Витальевич, вам есть, что сказать Совету?

— Я не согласен с последним пунктом, — процедил я, обводя всех присутствующих тяжелым взглядом.

— Вы можете обжаловать решение в течение месяца. Дело Керна закрыто, — и Ушаков отвернулся от меня, поворачиваясь к трибуне. Нет, вот же твари. Да им просто обруч захотелось заполучить вот и напридумывали демоны знает чего. Но я буду обжаловать. Не то что мне обруча жалко, его скорее всего будут всё-таки не в личных нуждах использовать, но тут дело принципа. Вот и посмотрим на что нам такой штат юристов, и не нужно ли их слегка проредить. — Попрошу посторонних покинуть здание Совета. Членов Совета прошу задержаться, у нас на обсуждении еще пара вопросов.

— Минутку, — поднялся запитый мужик и посмотрел на меня мрачным взглядом. — Керн, ты обещал Белову что-то нам показать. Если для тебя это принципиально, то я голосовал

.

— Я не собираюсь отказываться от своего слова, — мне удалось гордо задрать подбородок. — Но я ничего не буду демонстрировать до того момента, пока не уйдут все, кто к Совету не имеет отношения.

— Это разумное требование, — и мужик повернулся к соседям по трибунам. — Молодежь, давайте, пошевеливайтесь. — И сел на место.

Когда наследники и Егор заодно покинули зал, я снова надел обруч. На этот раз я более тщательно выбирал воспоминание. А то, мало ли что. Может меня обвинили в неуважении из-за лапочки Назара Борисовича, причины же озвучены не было. Так что демонстрация была короткой. Допрос Снежиной, её яростная речь, сумасшедший смех и непосредственно гибель.

Когда я снял обруч, то в зале царила оглушающая тишина. Помотав головой, приходя в себя и мысленно посочувствовав Егору, дав себе слово, что Ушаков получит обруч последним, я посмотрел на того пропитого мужика, а затем перевёл взгляд на Белова, который не мигая продолжал смотреть на экран, ничего не замечая вокруг.

— Костя, иди отсюда, — раздался тихий голос прадеда. Я кивнул, и ушел, предварительно сунув обруч за пазуху. Браслет-блокиратор продолжал лежать у меня в кармане и теперь уже стало очевидно, что про него просто все забыли. Так что он будет не трофеем, а компенсацией, если мне всё-таки придётся штраф платить.

В коридоре меня ждали Егор и Вольф.

— Надо отпраздновать счастливое избавление, — провозгласил Вольф.

— Не думаю, что у меня будет время. Сейчас навещу деда, потом доложусь матери, а потом рвану к Анне. А то она, поди, уже обрадовалась, что помолвка вот-вот разорвется по естественным причинам из-за гибели жениха. — И тут я заметил, как эта спевшаяся за столь короткое время парочка переглянулась. — Что?

— Керн, ты меня просто поражаешь, — всплеснул руками Вольф. — Ну неужели ты не знаешь даже того, что после объявления помолвки до самой свадьбы вам нельзя встречаться наедине?

— Почему? Мы ведь всё равно помолвлены, — я недоуменно посмотрел на него.

— Да потому что, кретин, что после свадьбы ни у кого не должно возникнуть сомнений в твоем отцовстве при рождении первенца. А они могут возникнуть, если ребенок родится слегка недоношенным, — Вольф закатил глаза. — Так что только при свидетелях и желательно в общественных местах.

— Охренеть, — только и сумел вымолвить я. — А если помолвка на год растянется?

— Ну вот так, — развел руками Егор.

— Так, пошли, к деду, к маме — это святое, а Аньке по телефону позвонишь и отчитаешься. Ну а дальше что-нибудь придумаем, — и Вольф потащил меня к выходу, а сзади шел Егор, которого, похоже, отпустили отдыхать, и он теперь не прочь поразвлечься.

Глава 8

Первым местом, куда мы поехали на машине Вольфа, был мой дом. Надо было успокоить мать и переодеться для начала. Ну и денег взять. Понятие празднования у Вольфа может быть весьма специфическим, так что лучше подготовиться.