Осточерчение

высоко, высоко сиди,далеко гляди,лги себе о том, что ждёт тебя впереди,слушай, как у города гравий под шинамистариковским кашлем ворочается в груди.ангелы-посыльные огибают твой дом по крутой дуге,отплёвываясь, грубя,ветер курит твою сигарету быстрей тебя —жадно глодает, как пёс, ладони твои раскрытые обыскав,смахивает пепел тебе в рукав, —здесь всегда так: весна не к месту, зима уже не по росту,город выжал её на себя, всю белую, словно пасту,

а теперь обдирает с себя, всю чёрную, как коросту,добивает плёнки, сгребает битое после пьянки,отчищает машины, как жестяные зубыили жетоны солдатов янки,остаётся сухим лишь там, где они уехали со стоянки;россиянкив курточках передёргивают плечами на холодке,и дымы ложатся на стылый воздухи растворяются вдалеке,как цвет чая со дна расходится в кипятке.не дрожи, моя девочка, не торопись,докуривай, не дрожи,посиди, свесив ноги в пропасть, ловец во ржи,

для того и придуманы верхние этажи;чтоб взойти, как на лайнер – стаяла бы, пропала бы,белые перила вдоль палубы,голуби,алиби —больше никого не люби, моя девочка, не люби,шейни шауи твалеби,let it be.город убирает столы, бреет бурые скулы,обнажает чёрные фистулы,систолы, диастолыбьются в рёбра оград, как волны,

шаркают вдоль туч хриплые разбуженные апостолы,пятки босые выпростали,звёзды лиили кто-то на нас действительно смотрит издали,«вот же бездари, – ухмыляется, —остопёздолы».что-то догнивает, а что-то выжжено – зима была тяжела,а ты всё же выжила, хоть не знаешь, зачем жила,почему-то всех победила и всё смогла —город, так ненавидимый прокуратором,заливает весна и мгла,и тебя аккуратно ткнули в него, он пластинка, а ты игла,старая пластинка,

а ты игла, —засыпает москва, стали синими дали,ставь бокал, щелчком вышибай окурок,задувай четыре свои свечи,всех судили полгода,и всех оправдали,дорогие мои москвичи, —и вот тут ко рту приставляют трубыдавно почившиетрубачи.

5 апреля 2009 года

Шестнадцать строк

Лене Грачёвой