Осторожнее с желаниями!(СИ)

Сегодняшний день как раз был один из базарных. Прибыл караван уважаемого торговца Максуна. Люди торопились на базарную площадь, прикупить вещи, просто посмотреть на них или, в конце-концов, банально отвести душу, посплетничав с погонщиками. Одним из постоянных покупателей был тогда хозяин керамической фабрики, Касим. И в этот раз он не изменил своей традиции и пришел на рынок. Максун встретил его с улыбкой на лице, и мужчины традиционно пожали друг другу руки, по очереди соприкоснувшись щеками, потом обнялись и похлопали друг дружку по спине.

- Как дела, Максун? Все ли верблюды твои здоровы? - немного старомодно, но очень учтиво поинтересовался хозяин керамической фабрики.

- Хвала Аллаху, все в порядке, - вновь улыбнулся торговец, - Я привез много новых тканей. Хочешь взглянуть?

- Максун, а привез ли ты то, что я просил привезти?

- Обижаешь, почтеннейший! Конечно. Выбери пока шелка для своих мудрых жен, а схожу и принесу твой заказ.

Торговец ушел в шатер. За то время, пока он там находился, Касим успел выбрать несколько отрезов тончайшего шифона, платков и шалей. Пока он прикидывал, а не приобрести еще наряды для его дочек, торговец вернулся и протянул сверток Касиму. Тот молча кивнул, расплатился за покупку и, собрав купленные вещи, попрощался с Максуном:

- Спасибо, да хранит тебя в пути Аллах.

Максун уже занимавшийся с другим клиентом, поднял на него глаза и чуть заметно кивнул, показывая, что ценит внимание и будет рад новым встречам.

Мужчина заторопился домой. Он спешил к своей семье, порадовать домашних новыми покупками.

Как и у любого, уважающего себя человека, Касим имел большую и шумную семью. Он женился четыре раза, а его жены порадовали взор своего мужа своими детьми. Последняя и самая любимая его жена подарила ему сына. Еще у Касима было трое дочерей, в которых он души не чаял, старался во всем угодить, лелеял и пел колыбельные по ночам. К сожалению, первые три жены почему-то не очень-то жаловали последнюю, и старались, как могли, испортить ей жизнь. Такой открытой вражды не понимала старшая дочь - Лейла, которая помогала четвертой жене ухаживать за своим малышом, за что ей нередко доставалось от матери:

- Как ты можешь помогать ей?! - возмущалась она, - Она увела от меня твоего отца!

- Мама, - каждый раз Лейле приходилось успокаивать разбушевавшуюся женщину, - Отец никуда от тебя не ушел. И не уйдет. Этого не позволит Аллах.

- Но она завладела его вниманием! Он ей дарит лучшие наряды, чем мне! А в прошлые выходные он купил ей серьги! Я сама видела!

Лейла вздыхала и уходила из спальни матери, давая ей время остыть и прийти в себя. Ей уже порядком надоели все склоки и ссоры в доме. Поэтому она одинаково ровно общалась со всеми домочадцами, долгими ночами баюкая своего сводного братика, а днем помогая женщинам по хозяйству. Своих младших сестренок-близняшек она учила премудростям вышивания узоров или просто забавляла народными сказками.

В это лето ей минуло восемнадцать лет. И как ни любил Касим свою старшую дочь, как ни хотел оставить ее в своем доме, пора уже было подумать о ее замужестве. Благо красота ее радовала не только отца, но других семей, которые были не прочь породнится с ними. Как и любая другая благовоспитанная мусульманка, она строго соблюдала посты, на улице ходила только в платке, превосходно владела танцем живота и умела готовить.

Касим шагнул за ворота своего дома. Тут же со всех сторон посыпались на него вопросы. Он отвечал, а сам искал взглядом жен. Где они? Наверное, в этот час они ткут ковры в большом зале.

Он направился туда и оказался прав. Все женщины сидели полукругом и оживленно болтали между собой, в то время как руки их с необычайной скоростью выплетали узоры. Его ясноглазая дочурка сидела немного вдалеке с последней женой, а та что-то рассказывала ей в пол голоса. Касим знал, что старшие жены объявили новенькой бойкот, но причины не понимал. А сама она ничего не говорила, лишь повторяла, что все у нее хорошо, что никто ее не обижает и все ей рады.

Он негромко кашлянул, привлекая к себе внимание. Женщины оторвались от работы, но ни одна из них не покинула своего места, они лишь чуть наклонили головы, готовые слушать мужа.

Лейла же, как проворная молодая лань, вскочила с колен и, перепрыгивая через мотки ниток, иголки и валявшиеся повсюду подушки, подскочила к отцу и звонко чмокнула его в щеку. Ее большие и карие, как у настоящей оленухи, глаза смотрели на него с интересом.

- Ты с базара? Ты что-нибудь нам купил?

Касим медленно прошелся вдоль ряда жен, одаривая каждую новой вещью. Когда он подошел к последней жене и одарил ее, остальные начали немедленно шушукаться:

- Нет, Зухра, ты видела, у нее платок, вышитый золотом!

- И цвет шелка у нее лучше!

- Опять ей все, а нам ничего....