Осторожно, яд!

– Вполне понятно, вам очень неприятен наш разговор, но все же скажите, мистер Мэтьюс сообщил добытые сведения мисс Стелле?

– Для Стеллы они не имели значения, – ответил доктор.

– Ясно. Он как-то пытался контролировать ее действия?

– Что бы он ни говорил, мы все равно бы поженились, если вас это интересует. – Филдинг немного помолчал, с грустной улыбкой переводя взгляд с суперинтенданта на инспектора. – Смелее, суперинтендант, к чему ходить вокруг да около? Вас интересует, угрожал ли он разоблачением? Разумеется, угрожал, и если бы мистер Мэтьюс осуществил свои угрозы, я, безусловно, оказался бы в крайне неприятном положении.

– Благодарю, доктор. – Ханнасайд повернулся в сторону открывшейся двери.

В комнату вплыла миссис Мэтьюс в сопровождении Стеллы. Зои прелестно выглядела в черном траурном платье с белой отделкой по вороту и запястьям. Если она и завершала работу над прической второпях, по безупречно уложенным волнами волосам догадаться об этом не представлялось возможным. Миссис Мэтьюс в нерешительности задержалась на пороге:

– Ах, кажется, мы не вовремя? Простите, но сын сказал, что вы хотели меня видеть, э… суперинтендант.

– Нет-нет, вы нисколько не помешали, пожалуйста, проходите, – пригласил Ханнасайд, вставая из-за стола. – Вас, доктор, я больше не задерживаю.

Миссис Мэтьюс, дождавшись, когда Филдинг покинет библиотеку, направилась прямиком к Ханнасайду и уселась в кресло напротив, а потом грациозным жестом руки дала понять, что суперинтендант тоже может занять свое место. Стелла с восхищением следила за полными изящества движениями матери, пристроившись на подлокотнике кресла и одновременно разглядывая Ханнасайда.

– Вы также хотели повидаться с моей дочерью, верно? – осведомилась Зои, беря Стеллу за руку. – Уверена, вы не станете возражать против моего присутствия во время разговора со Стеллой, – добавила она с доверительной улыбкой. – Опасаюсь, что она страдает угрызениями совести и с ужасом ждет, что вы станете задавать неприятные вопросы относительно езды с погашенными задними габаритами!

Стелла нервно заерзала на подлокотнике.

– Мама, ну что ты!

– Видите ли, мисс Мэтьюс, моя служба не имеет к этому отношения.

– Я в курсе, – возмущенно фыркнула Стелла.

Мать сжала руку девушки сильнее, и та замолчала.

– Пожалуйста, суперинтендант, задавайте мне любые вопросы, что вас интересуют! – любезно предложила миссис Мэтьюс. – Здесь все уклоняются от обсуждения больной темы, но я считаю это необходимым и полагаю, что нужно сделать над собой усилие и преодолеть инстинктивное отвращение. Я была очень привязана к моему несчастному деверю, и его смерть потрясла меня до глубины души. Должна признаться, что не отличаюсь крепкой нервной системой, но тем не менее готова ответить на все вопросы, если, конечно, смогу.

– Благодарю, – улыбнулся Ханнасайд. – Разумеется, мне понятны ваши чувства. Ведь вы прожили под одной крышей с мистером Мэтьюсом несколько лет, правильно?

Зои в задумчивости склонила голову:

– Я живу здесь вот уже пять лет. Деверь проявил доброту и трогательную заботу, когда я оказалась в горестном положении, и уже только по этой причине я всегда буду вспоминать о нем с благодарностью.

– Отец умер пять лет назад, – перебила мать Стелла. – А дядя, вместе с мамой, был соопекуном и доверенным лицом для нас с братом.

– Понятно. И пользуясь полномочиями опекуна, мистер Мэтьюс предложил отправить вашего сына в Южную Америку, миссис Мэтьюс?

Зои удивленно подняла брови:

– Абсурдный план! Я не приняла его всерьез, суперинтендант. А вы успели наслушаться россказней моей золовки? Она добрая душа, но как вы, вероятно, заметили, склонна к преувеличению. Разумеется, я ни за что не сказала бы этого в ее присутствии, но только Харриет не понимала брата. Так часто происходит, когда люди не ладят друг с другом. Все дело в отсутствии сочувствия и способности к сопереживанию, которые помогают понять душу другого человека и его чувства. Порой мне кажется, что никто не понимал Грегори, как я.

Инспектор Дэйвис поймал красноречивый взгляд суперинтенданта и понял, что тот имел в виду. У обоих мужчин создалось впечатление, что все семейство Мэтьюс состоит исключительно из не в меру говорливых дам.

– Но разве у мистера Мэтьюса не было серьезного намерения отправить вашего сына в Бразилию? – удивился Ханнасайд.

– Конечно, деверю казалось, что это хорошая возможность для Гая, но…

– А вы были с ним согласны? – забыв о вежливости, перебил Ханнасайд.

Миссис Мэтьюс одарила его снисходительной улыбкой:

– Ни одной женщине не пришло бы в голову задать подобный вопрос, суперинтендант. Я – мать Гая и ни за что на свете не соглашусь с ним разлучиться, если на то нет очень веских причин.

– То есть вы стали возражать, миссис Мэтьюс?

– Да, пожалуй, можно назвать это и так, – с видом умудренного жизнью человека снова улыбнулась миссис Мэтьюс. – Но я уже сказала, что как никто понимала деверя и знала, что его планы закончатся ничем.

Ханнасайд переключил внимание на Стеллу. Она сидела неподвижно, потупив взгляд и поджав губы. Ханнасайд снова посмотрел на лицо миссис Мэтьюс.