Осторожно, яд!

– И кто же это? – поинтересовался сержант.

– Старший племянник Грегори Мэтьюса, – растягивая слова, произнес Ханнасайд. – Он живет в городе, и будет весьма любопытно с ним познакомиться. Судя по отзывам родственников, весьма неприятный джентльмен, вызывающий всеобщее раздражение.

– Вот это новость! – удивился сержант. – И каким боком он причастен к делу?

– В том-то и загвоздка, что никаким, – хмыкнул Ханнасайд. – Однако мне кажется, что именно этот джентльмен и должен иметь отношение к убийству!

Глава пятая

– Женщины! – прочувствованно воскликнул инспектор полчаса спустя. – Ох уж эти женщины!

Они только что расстались с Гертрудой Лэптон, а потому нешуточное раздражение в голосе инспектора его спутники сочли вполне простительным. Ханнасайд только рассмеялся, а сержант Хемингуэй, у которого встречи с новым типом людей всегда вызывали живейший интерес, заявил:

– Хорошенькое выдалось утро! Приятное начало дня. Кто бы мог подумать, что человек просто забавы ради способен закатить скандал в семействе, а?

– Не ради забавы, а из зависти, – поправил Ханнасайд. – И в результате она оказалась права.

– Права или нет, а только у этой женщины не было никаких оснований требовать вскрытия, – возмутился инспектор. – Неудивительно, что ее муж чувствовал себя неловко. Стыдиться, что позволил жене учинить подобное безобразие!

– Бедняга! Тем не менее, если бы не инициатива миссис Лэптон, никакого дела об убийстве и не было бы. Так что, какими бы мотивами она ни руководствовалась, грех жаловаться на бдительную леди.

Сержант в задумчивости почесал кончик носа:

– Никаких мотивов нет и в помине. Полагаю, мы имеем дело с обычной женской интуицией. Удивительные существа эти женщины.

– Неужели вы серьезно? – презрительно хмыкнул инспектор.

Сержант устремил на него испытывающий взгляд:

– Скажите, вы женаты, инспектор?

– Нет. А что?

– Вот классический пример риторического вопроса, – с философским видом заметил сержант. – Понятно, что нет, а иначе давно уверовали бы в женскую интуицию. Знаете, приступы такого просветления накатывают даже на самых лучших из женщин, и в одном случае из дюжины они оказываются правы. Вот и непреклонную Гертруду посетило подозрение, что кто-то отправил ее братца на тот свет. И если бы вы, инспектор, разбирались в женских чувствах так же хорошо, как я, то не стали бы огульно утверждать, что миссис Лэптон поступила так по злобе. Нет, ей это не свойственно! Знаете, что она подумала? «Я терпеть не могу всех, кто живет в этом доме». И уж поверьте, инспектор, если женщине придет в голову такая мысль, она в мгновение ока разовьет целую теорию и ополчится на всех домочадцев.

– Я не удивлюсь, если впоследствии выяснится, что своими действиями она хотела сбить нас со следа, – не унимался инспектор, успевший проникнуться беспричинной ненавистью к миссис Лэптон.

Сержант и Ханнасайд обменялись снисходительными взглядами.

– Вы – никудышный психолог, – заявил сержант. – Миссис Лэптон чиста.

– А мы зря потратили время! – раздраженно фыркнул инспектор. – Она не сообщила нам ничего нового. Вы согласны, суперинтендант?

Ханнасайд, слушавший их разговор вполуха, переспросил:

– Согласен? Нет, не могу согласиться ни с одним из вас. По-моему, миссис Лэптон руководствовалась не только интуицией и чувствами, и она сообщила нам некоторые ценные сведения.

– Так и знал, вы что-то выяснили, – кивнул сержант.

– Ошибаетесь, – спокойно возразил Ханнасайд. – Миссис Лэптон весьма неприятная особа, но она честна во всем до мелочей. В доме Мэтьюса мы беседовали с его родственниками, и все они были страшно напуганы и говорили то, что считали для себя наиболее безопасным. А миссис Лэптон не испытывает страха ни передо мной, ни перед любым другим полицейским. А еще она решительно не хочет кого-либо обвинять. Недоброжелательности и злобы я в ее поведении не заметил. Просто она жаждет справедливости, что придает ее показаниям особую ценность. Когда мисс Мэтьюс заявляет, что ее золовка способна на преступление, я не верю. Как не верю и миссис Мэтьюс, когда та деликатно намекает, что Харриет была бы рада убрать брата со своего пути. Но когда бескомпромиссная в своей честности Гертруда говорит, что золовка готова пойти на все, лишь бы добиться намеченной цели, я настораживаюсь и беру ее слова на заметку. Миссис Лэптон подозревает миссис Мэтьюс, ее сына Гая и доктора Филдинга.

– Одним словом, подозревает всех подряд и совершенно беспочвенно, – подвел итог инспектор.