Осторожно: карантин!

– А они не сразу пришли. Потихоньку, полегоньку, одно с другим складывалось. Нелегко это было, ты же мастак всем вокруг улыбаться и реверансы приседать. Что тебе ни скажи, что тебе ни сделай, ты все улыбаешься и благодаришь. Из дому тебя родители выперли без копейки, ты не пропал, устроился, их же еще потом и благодарил, что уму-разуму научили, в свободный полет отправили, крылья помогли расправить. Квартиры тебя лишили, снова улыбка на морде, спасибо, дорогие, комнату в общежитии выделили. Жену – умницу-красавицу да при деньгах встретил. И всегда-то ты всем доволен, всегда счастлив, что отцу, что матери только поклоны да ласковые слова. Как же тут заподозришь, что на уме у тебя совсем другое!

– И что же у меня на уме?

– Погубить ты нас хочешь, вот что. Отплатить матери за те унижения, что пришлось от нее и от всех нас в детстве принять. Не простил ты нас, Мишель.

– Мне вас не за что прощать. Да и не просил у меня никто прощения.

– А если бы попросили, то простил бы?

Мишель промолчал. И дядя Витя продолжил:

– То-то и оно, что такое не прощается. Ты же не меня одного опутал своими сетями, ты всю нашу семью извести задумал. Это же ты подстроил, что у Пети по гаражу такой сосед появился. Прекрасно помню, Петя рассказывал, что старик у них в гараже помер, сынок его тот гараж и продает. Сам алкаш, поэтому продает дешево. Мишель, ты тогда еще сказал, что у тебя есть покупатель. И привел его. Наверное, ты и дурачку нашему подсказал, как ему бабла срубить. Не удивлюсь, если окажется, что и с заводом, который Петя строит, что-то нечисто окажется. Землю ты ему присоветовал, рабочих, оборудование? Зуб даю, что-то там не так окажется, сядет наш Петя в лужу!

– Завод – это целиком и полностью его идея, – со смехом произнес Мишель. – Если где-то Петя переплатил или где-то не уследил и украли, тоже моей вины нет. Если затея у Петра провалится, пусть самого себя винит, свою глупость и зазнайство.

– Так он ведь уже и так в долги лезет. Тех денег, что на монетах он заработал, по всему видать, их для такой стройки недостаточно оказалось. Ты знаешь, что Петр у меня уже просил в долг? Представляешь? У меня! Знал бы он, что я сам нищий. С помощью Ритки мне еще удается кое-как пыль в глаза людям пускать, она у меня умница, мастерица витрину нашей с ней роскошной жизни всем вокруг демонстрировать, но знали бы окружающие, что за витриной-то ничего нет, пусто!

– И поэтому ты решил у брата последнюю надежду украсть? Альбом с монетами себе узурпировать?

– Петька все равно провальное дело затеял. Рожденный ползать летать не может. Как был простым работягой, так и помрет. Не ему хозяйскими делами ворочать. А я этими монетами свои дела сумею поправить.

– Ты лжешь, – спокойно произнес Мишель. – Ты лжешь мне, но это еще дело поправимое. А вот что куда более страшно, ты лжешь самому себе. Никакие твои дела эти монеты тебе исправить не помогут. Ты неисправимый игрок. И эти монеты ты постепенно тоже проиграешь. Или сразу проиграешь. Для тебя всю коллекцию в одну ночь спустить – это раз плюнуть.

– Пусть так. Все равно лучше, чем если Петька их в свое заведомо проигрышное дело вбухает. Я хоть удовольствие получу.

– А своему брату ты в получении удовольствия отказываешь?

Саша видел, что дяде Вите этот разговор дается с трудом. Краснел, пыхтел и мечтал, чтобы Мишель провалился подальше, желательно сразу в преисподнюю.

Тем не менее первым заговорил именно он:

– Нет, Мишель, ты только не подумай, что я тебя упрекаю за убийство девчонки. Вероника твоя была еще той дрянью, мне ее ни чуточки не жаль. Правильно, что придушил мерзавку. Шантажировать она тебя вздумала, туда ей и дорога! И мальчишка этот, который за ней следом притащился, он тоже в курсе делишек сестры был. Тоже тебя шантажировать пытался. Хорошо, что он сдох. Можно сказать, ты Аньку от позора избавил. Они же ее в своих целях пытались использовать. Парень этот нарочно ее в себя влюбил, чтобы она ему на нас всех стучала. Но что ты сам против всей нашей семьи попер, за это я тебя не похвалю. Ты же меня в долги ввел, так что я во всем тебе подыгрывать теперь должен. Петьку в обман втянул. Даже мать-старуху не пожалел. За что? Нет, правда, Мишка, за что?

– А как ты думаешь, как бы мать поступила, будь она жива и узнай она правду про вас? Что ты игрок, все состояние отца промотал, ни копейки за душой не имеешь, всем вокруг должен? И про Петю своего, который у нее под носом монетки из альбома одну за одной тянул? Как думаешь, прогнала бы она вас? Наказала?

– Нет! – уверенно произнес дядя Витя. – Мать никогда бы нас от себя не прогнала, потому что любила больше жизни.