Осторожно! Работает госпожа попаданка

Рим нас заметил и остановился у входа в мой павильон, сложив руки на груди. Вид при этом он имел воинственный. Господин Рут ему явно не нравился.

— Мал, мне некогда сейчас, прости. Надо собираться…

— Ты очень жестока ко мне, Эви, — притворно вздохнул инспектор, но глаза его не излучали и капли расстройства. Все его слова были только игрой, — но я все равно хочу нанять тебя для организации приёма, который устраивает департамент порядка.

О, а вот это уже интересно! Первый заказ — и сразу такой крупный!

Я оживилась и перешла на деловой тон:

— Когда, где, по какому поводу?

— Ровно через неделю. Приём будет проведён для важных горожан во славу Сиятельных лордов. — Ответ на оппозиционную ярмарку? Мелковато как-то. — Остальные подробности предлагаю обсудить за ужином: бюджет, место, программу…

Сговорились они, что ли?

— Не могу сегодня, Мал. Я уже обещала ужин господину Тауру. У него тоже ко мне предложение, — я непроизвольно кинула взгляд на Рима.

Мал мигом весь подобрался и, оглянувшись, наткнулся на главного оппозиционера. Угрозу, пыхнувшую от него жаром, почувствовала даже я.

Господа посверлили друг друга тяжёлыми взглядами, а закончив мериться размерами достоинства, Малин процедил:

— Хорошо. Заеду за тобой завтра в обед, — а потом резко выбросил руку, обхватил меня за талию, притянул к себе, оставил на губах лёгкий поцелуй и, так же стремительно отпустив, двинулся на выход. Не оглядываясь.

Я так растерялась, что даже не успела никак среагировать. Понятное дело, что поцелуй был предназначен для демонстрации прав на меня или же для того, чтобы сделать меня неблагонадежной кандидаткой в оппозиционеры в глазах Рима. Но ведь я же должна была как-то на это ответить! Пощёчину там дать или коленом по самому ценному… Или, на худой конец, вскрикнуть и отчитать его… Но нет, я несколько долгих секунд пыталась выровнять дыхание и унять тремор. Бежать или кричать вслед было уже поздно, так что я пошла к Риму, готовясь оправдываться.

Хотя какого? Это будет выглядеть ещё глупее.

Глава 20

Опасалась неудобных вопросов я зря. Господин Таур хоть и смотрел с осуждением, но ярлыков вешать не стал.

— Я не имею привычки лезть в чужую личную жизнь, госпожа Лали, — только и сказал он, — но вы мне очень симпатичны. А беря во внимание момент с вашей памятью, должен предупредить, что господин инспектор — плохой кандидат в близкие друзья. Я бы вам не советовал с ним связываться.

А он то же самое и о тебе говорил, между прочим. Но мне ваши мужские разборки неинтересны. Ни ты, Рим, ни Малин в мои романтические планы не входите.

— Я понятия не имею, что нашло на господина Рута, — вслух вместо всего этого сказала я, — нас ничего не связывает и связывать не будет. Подозреваю, он выкинул этот номер, чтобы дискредитировать меня в ваших глазах, Рим…

— Я рад, раз так. Поужинаем в моем ресторане? Мать хочет познакомиться с вами поближе, а заодно ввести в курс дела, — свернул он неудобную тему.

Настоящий воспитанный мужчина.

— Хорошо. Только мне нужно отправить домой Фритис и Бергамота и закрыть павильон.

— Мы их отвезем. Жду вас тут.

Какой же все-таки Рим приятный молодой человек! Не то что некоторые!

Я поспешила поскорее управиться, чтобы его не задерживать: рассчитала флейтиста, подтвердив, что жду его к девяти завтра, помогла Фри с посудой и сложить оставшиеся закуски в сохранный артефакт, параллельно отвечая на поток вопросов от неё и Мота о том, как я познакомилась с господином Тауром. Точно ли на ужине будет его матушка? Во сколько вернусь? И прочее, прочее.

А потом мы закрыли павильон и покинули стадион. Довезли в экипаже Рима моих до дома, а сами с ним отправились на Ароматную.

Вечером пятницы в оппозиционном ресторане было поживее. Недовольным властями тоже надо как-то расслабляться, и вот они собирались за сдвинутыми столами в компании, чтобы обсудить свои революционные идеи. В воздухе витал аромат еды, алкоголя и парфюма, сопровождающий любое застолье. Мы прошли в дальний угол зала, где за ширмой в нише расположился уютный столик. Сюда даже галдёж отдыхающих и музыка не доносились. Думаю, эта ширма была волшебной. Отличное место для переговоров.

— Эвианна, сын мне рассказал о вашем выгорании. Примите мои глубочайшие сожаления, — сказала анимэ-мамочка, участливо пожав мои руки, как только мы разместились за столиком, — лишиться памяти — это просто ужасно! Поэтому я думаю, что вы так же, как и все мы, возмущены несправедливостью Сиятельных лордов.

Да как бы нет. Я, конечно, возмущена, но вовсе не проблемами потухших, а тем, что турмалиновый викинг закинул меня в свой дурацкий мир. А память моя, слава богу, при мне. Но не сообщать же об этом надеющимся на мою лояльность оппозиционерам? Вдруг они мне работу тогда не дадут?

— Вы правы, это ужасно: ничего не помнить и не понимать, что вокруг происходит, — согласилась я с ней, — я до сих пор не совсем ориентируюсь в мироустройстве. Но зато мне приходят в голову свежие идеи…