Осторожно! Работает госпожа попаданка

Я прошла к указанному доктором приспособлению, похожему на низкий массажный стол, и присела на краешек, чем вызвала его довольное кряхтение. Видимо, дяденька до этих пор ещё сомневался в моих умственных способностях, а то, что я его поняла и выполнила просьбу, послужило поводом для радости.

Ирфан подошёл ко мне и, вызвав из ладоней тот холодный свет, опять принялся водить ими над моей головой. Но в этот раз он делал это не молча, а бормотал себе под нос комментарии:

— Ни единого блика не осталось. Досадно. Так, так, так: тут норма, тут тоже, а вот тут странно… Эвианна, скажи, ты что-то помнишь о себе? О семье? — я помотала головой. — Похоже, из-за этого и проблемы с речью. Память разрушена капитально, и я сильно удивлён, что ты хотя бы понимаешь, о чем я говорю. Ведь понимаешь? — Я кивнула. — Встань, — продолжил он, и я встала. — Дойди до кровати. — Я дошла. — Ладно. Отлучусь ненадолго, а к тебе сейчас придёт твоя служанка. Помнишь её? — Я опять покачала головой. — Ну да ладно, разберётесь.

Доктор ушёл, а вскоре в палату явилась симпатичная бойкая девица в длинном голубом платье и переднике, которая ну вообще никак своим поведением на служанку не тянула.

— Ну чего сидишь, глазами своими невинными хлопаешь на меня? Довыделывалась? Так тебе и надо! — заявила она и пошла на меня с расческой наперевес.

В этот момент я поняла три вещи: она собирается меня причесать, хозяйку девица не любит, и Ирфан ей не сообщил, что я все понимаю.

Хм-м, а это и хорошо, наверное. Послушаем-послушаем, что она скажет.

Девица развернула меня, как куклу, к себе спиной и принялась разбирать пряди. Надо заметить, аккуратно. То ли я ошиблась и не так уж и сильна её неприязнь, то ли выучка оказалась крепче ненависти, то ли служанка просто была милосердной и не хотела отыгрываться на убогой.

— А хотя нет! Не надо! Это ж меня теперь с тобой отправят в Нижний город! — вдруг дошло до неё, и она таки дёрнула меня за локон, заставив вскрикнуть. — Не вопи, Анка! Мне ещё хуже! Это ж мне теперь тебя, безумную, нянчить! Ох, беда, беда! — запричитала она — Но делать-то нечего! Хоть и вредная ты, воображала, но не брошу я тебя. Проживем как-нибудь. Денег тебе дадут, дом старый есть, открою лавку какую-то. Хотя-бы и швейную. Шить я умею… Или бусы с браслетами делать будем, — тараторила она, ловко работая руками. — Нанизывать-то камешки на нитку даже тебя обучить можно, — размечталась служанка, — а если денег не хватит, тварюшку твою продадим. Толку от неё все равно никакого. Только жрёт. Не боись, Анка, прорвёмся, — девица треснула меня по плечу так, что я чуть на бок не завалилась.

Да уж… Перспектива дальнейшей жизни складывалось пока не радужная. Тем временем чудо-помощница — сама доброта — соорудила у меня на голове что-то замысловатое и достала из шкафа одежду. Бельё, к счастью, было вполне нормальным: трусы — не панталоны с рюшами, а классические трикотажные. Бюстгальтер напоминал спортивный топ без лямок, но форму держал отлично — явно магия. А вот платье не было современным: длинное, с открытыми плечами и летящей юбкой. На ноги дева предложила мне надеть тряпочные балетки без каблука.

— Сияющий Ирфан сказал выгулять тебя в больничном сквере, — пояснила она мне зачем-то.

Могла бы и промолчать, ведь считала, что я безумна. По привычке, наверное.

Она взяла меня за руку и повела на выход прямо из палаты. Оказывается, она располагалась на первом этаже и имела террасу с выходом в сквер.

Оказавшись на улице, я с удовольствием вдохнула вкусный воздух полной грудью и с любопытством огляделась.

Не знай я, что нахожусь в другом мире, подумала бы, что попала на тропический остров — так тут было зелено и ярко. Растения не похожи на наши из средней полосы, но и не выглядели слишком диковинно — стволы, листья, цветы, аромат… Я тропический остров видела только на картинках, но почему-то ассоциация возникла именно с ним. Тут тоже присутствовали избыточная красочность, лианы и деревья, похожие на пальмы. Но, приглядевшись, я нашла и доказательства того, что это не мой мир. На небе я насчитала штук семь радуг, а солнце искрилось, как бриллиант, но не ослепляло.

Дорожки же в сквере выложены обычными серыми плитами, а скамейки сделаны из дерева.

Мы со служанкой прошлись до высокого забора — чувствовала я себя прекрасно: никакой одышки, ноги, руки — да все тело — слушались отлично, будто всегда принадлежали мне…

— Эко тебя, Анка, перекосило всю, — вопреки моему самодовольству радостно заметила моя сопровождающая, устав от тишины, — раньше ходила, задрав нос кверху, крохотными шажочками, а плечи отставляла назад, будто между ними шкатулку с драгоценностями несла. А сейчас прешь, что рыночная торговка за товаром. — Я невольно распрямилась и втянула в себя живот, который у Эвианны и так был плоским. — Вспомнила, как жила простой блёклой в Нижнем? Это хорошо! Это тебе на пользу. Привыкай…

Надо срочно разобраться в этих всех блёклых с блестящими! А то ничего не понятно!

Мы развернулись и пошли обратно. К счастью, из служанки Эвианны слова полились нескончаемым потоком: