Острие копья

Даркин – парень что надо. Когда я задумываюсь, как туп он во многих отношениях, то неизменно диву даюсь, как он вообще может заниматься слежкой. Известно, что бультерьеры тупы, однако хорошая слежка – это нечто гораздо большее, чем просто повиснуть на хвосте, а выслеживать Фред Даркин умел. Однажды я поинтересовался у него, как ему это удается, и он ответил: «Да я просто подхожу к объекту и спрашиваю, куда он направляется. А если вдруг теряю его, то знаю, где искать». Полагаю, он был в курсе, насколько это смешно, но точно не знаю, просто догадываюсь. Когда дела пошли так, что Вулфу, как и все прочим, от банкира до бродяги, пришлось урезать расходы, еженедельные выплаты Солу Пензеру и мне прискорбно сократились, Даркин же и вовсе перестал что-либо получать. Вулф вызывал его только в случае крайней необходимости и платил поденно. Время от времени я встречал Фреда и знал, что ему действительно приходится туго. У нас самих дела шли не очень гладко, и я не видел Даркина месяц или даже больше, пока в тот день не раздался звонок и Фриц не привел его в кабинет.

Вулф взглянул на него и кивнул:

– Привет, Фред. Я тебе что-нибудь должен?

Даркин, со шляпой в руках, подошел к столу и покачал головой:

– Как поживаете, мистер Вулф? Увы, вы мне ничего не должны. Если бы мне кто-нибудь был должен, то я бы с него уж не слезал.

– Присаживайся. Выпьешь пива?

– Нет, спасибо. – Фред остался стоять. – Я зашел попросить об одолжении.

Вулф снова поднял на него глаза, чуть выпятил большие толстые губы, едва уловимым движением сжал их, втянул назад, а потом вновь выпятил и втянул. Я обожал смотреть, как он это делает! Ничто не приводило меня в восторг, как это движение его губ. И не важно, чем оно было вызвано – каким-нибудь пустяком вроде нынешнего визита Даркина или же тем, что Вулф напал на след чего-то крупного и опасного. Я знал, что происходит. Внутри Вулфа совершалось нечто стремительное и всеобъемлющее, способное охватить целый мир за одно мгновение. Никто другой никогда бы не смог этого постичь, сколько бы Вулф ни силился объяснить, чего, впрочем, он никогда не делал. Мне он кое-что растолковывал, когда ему доставало терпения. И я как будто даже улавливал суть, однако лишь потому, как сознавал впоследствии, что обнаруживал доказательства, позволяющие мне принять его догадки. Однажды я признался Солу Пензеру, что это все равно как оказаться нам с Вулфом в незнакомой темной комнате. Вулф детально ее описывает, потом включается свет, и ты принимаешь за истину ход его рассуждений, поскольку видишь перед собой именно то, что он и описывал.

И вот сейчас Вулф ответил Даркину:

– Тебе известно, что дела у меня идут неважно. И раз ты не просишь в долг, значит тебе есть что предложить в ответ на любезность. Что же это?

Даркин нахмурился. Вечно Вулф расстраивал его планы.

– Деньжат в долг я бы перехватил. Вряд ли они нужны кому-нибудь больше, чем мне. Как вы догадались, что это не тот случай?

– Не важно. Арчи объяснит. Не так уж ты и стеснен, да и женщину с собой не привел бы. Так что же это?

Я подался вперед и встрял в разговор:

– Черт, да он один! Я пока еще не оглох!

По огромной туше Вулфа пробежала мелкая дрожь, заметная лишь тем, кто, подобно мне, наблюдал ее прежде.

– Ну конечно, Арчи, слух у тебя отменный. Вот только слышать было нечего. Леди не издала ни звука, различимого на таком расстоянии. И Фриц не обращался к ней. Но в его приветствии Фреду сквозила учтивость, которую Фриц обычно припасает для слабого пола. Если я услышу, что Фриц в такой манере обращается к одинокому мужчине, то немедленно отправлю его к психоаналитику.

– Это подруга моей жены, – пояснил Даркин. – Ее лучшая подруга. Моя жена – итальянка, как вы знаете. Может, и не знаете, но так оно и есть. Как бы то ни было, у этой ее подруги неприятности. Или это она так думает. По мне, так сущая чепуха. Мария пристает к Фанни, Фанни пристает ко мне, и обе вместе достают меня. И все потому, что однажды я ляпнул Фанни, будто у вас внутри сидит дьявол, который может разгадать все на свете. Глупость, конечно же, мистер Вулф, но вы-то знаете, как это бывает, когда дашь волю языку.

– Приведи ее! – велел Вулф в ответ на эту тираду.

Даркин вышел в прихожую и тут же вернулся в сопровождении женщины. Она была маленькой, но не худой, черноглазая и черноволосая, итальянка с головы до ног, хотя и не того типа, что вечно кутаются в платки. Возраст уже сказывался на ней, однако в розовом хлопковом платье и черном вискозном жакете выглядела она опрятно и привлекательно. Я подтащил кресло, и она села лицом к Вулфу и свету.

Даркин представил их друг другу:

– Мария Маффи, мистер Вулф.

Она отрывисто улыбнулась Фреду, обнажив ряд белых зубок.

– Мария Маффеи, – поправила она, обращаясь к Вулфу.

– Не миссис Маффеи, – уточнил Вулф.

Женщина покачала головой:

– Нет, сэр. Я не замужем.

– Но все равно с неприятностями.

– Да, сэр. Мистер Даркин подумал, вы вполне сможете…

– Расскажите нам, что произошло.

– Да, сэр. Это все мой брат Карло. Он ушел.

– Куда ушел?

– Не знаю, сэр. Поэтому-то я и боюсь. Его нет уже два дня.