Остров душ

Направляясь к святилищу, я осознаю, что из тех, кто занимался делом Долорес, в рядах полиции осталась только я. Фарчи умер перед Рождеством. В ночь допроса Нонниса у него случился «немой инфаркт»[111]: он чувствовал какую-то боль, но продолжал работать как ни в чем не бывало, усугубляя ситуацию. Через месяц, когда Фарчи возвращался домой из управления, его свалила ишемия[112] головного мозга. Коллеги утверждали, что это была последняя нота проклятого дела. Беспокоясь о том, что закончит как Джакомо, Илария и Маурицио, Раис взяла годичный отпуск: ей нужно было сделать перерыв и надоели шутки в коридорах о том, что она умрет следующей. Никто не знает, вернется ли она. Я не слышала о ней около полугода.

Я смотрю на панораму с вершины святилища, охватывая всю Джару-ди-Серри. Это невероятное место, которое примиряет меня с миром. Я делаю несколько глубоких вдохов и продолжаю идти, окруженная воспоминаниями.

Баррали ушел от нас последним неделю назад. Сегодня я здесь и из-за него тоже. Утром я обнаружила письмо в своем почтовом ящике. Конверт был таким легким, что я подумала, что в нем ничего нет. На обратной стороне конверта было всего два написанных от руки слова. Ни печати, ни получателя. Только одна надпись красивым женским почерком – «От Морено». Когда я открыла его и увидела карту памяти, то сразу все поняла. Именно так Баррали решил извиниться передо мной.

В кабинете я только и делала, что вертела карту в пальцах, думая, что мне делать: отнести судье, уничтожить или просто посмотреть видео. Из-за него погибли несколько человек, и это накладывало на меня огромную ответственность. В конце концов я приняла решение и надеюсь, что Морено, где бы он ни был, не расстроится по этому поводу.

…Когда я прихожу к священному колодцу, у меня кружится голова. Я наклоняюсь и касаюсь руками камней, на которых была убита Долорес. Еще видны остатки свернувшейся крови. Я кладу лилию, которую принесла для нее.

Оглядываюсь. Я одна.

– Привет, Долорес, – шепчу я, целую кончики пальцев и касаюсь камня. – Просто пришла попрощаться и сказать, что завтра эта история закончится навсегда.

Потому что в конце концов у меня не хватило смелости посмотреть это видео. Я только что сделала четыре копии и разослала их анонимно в две основные газеты острова и два независимых интернет-издания. Завтра к этому времени видео, скорее всего, уже станет вирусным, и тот, у кого на руках кровь, окажется распятым за свои преступления.

– Мы должны тебе, Долорес. Все мы, – говорю я, вставая.

Пока иду к выходу, вспоминаю напрасную жертву Морено. Старые дела 1975 и 1986 годов снова пылятся на полке и, я полагаю, останутся навсегда нераскрытыми. Меня перевели в отдел убийств. Я до сих пор не понимаю, повышение это или очередное наказание. Знаю только, что решила остаться в Кальяри. Это место, где я родилась во второй раз, и я начинаю чувствовать себя здесь как дома.

Когда я подхожу к машине с восхитительным чувством легкости от того, что наконец-то оставила позади эту ужасную историю, чувствую, как вибрирует мой мобильный. Когда вижу номер, улыбаюсь.

– Еще жива? – говорю я.

– Ты действительно думала, что сможешь от меня избавиться? – отвечает Раис.

– Надеялась на это.

– Где ты сейчас?

Я оглядываюсь и говорю:

– Не поверишь…