Остров Ифалук

Ширина рифа составляла немногим более тысячи футов. В это тихое утро на внешнюю сторону рифа набегал лишь слабый прибой. В сезон пассатов здесь подветренная сторона атолла, но в это время года бывают очень большие буруны, потому что с запада приходят дожди.

Протащив «Бвуп» за линию прибоя, мы снова сели в него. За рифом было царство акул, но за весь день нам не пришлось их видеть. Яни рассказал, что в этих местах на его родственника напала акула и он спасся только благодаря тому, что в решающий момент набросил ей на глаза свою набедренную повязку.

Глубина моря на шельфе увеличивалась очень медленно. На расстоянии двадцать пять-тридцать футов хорошо было видно морское дно. Оно кишело жизнью: кораллы, коралловые водоросли, губки; их не было лишь в узких с гладким дном «морских каналах», промываемых донным течением. Они напоминали глубокие ущелья, прорезающие горную цепь.

С лодок начали сбрасывать веревки в зеленой бахроме, соединяя их концы. Постепенно на воде образовался полукруг, обращенный открытой стороной к рифу. Затем к веревке прикрепили грузила из кусков коралла и привязали ее тонкими бечевками к расставленным на одинаковом расстоянии друг от друга каноэ. В центре этого полукруга, над одним из «ущелий» установили большой V-образный невод.

Когда все было готово, две группы мужчин, стоявших на рифе у концов полукруга, начали тянуть веревку, постепенно сближая оба конца, пока не образовался большой круг, причем противоположная берегу сторона его оказалась рядом с вершиной невода.

Все участники, кроме тех, кто тянул концы, находились в воде; каноэ вместе с веревочным кругом подтягивались к центру. Надев защитные очки, можно было без труда понять план операции. Страшная веревка, на которой болтались полоски листьев, медленно ползла по дну, гоня перед собой стан рыб разных цветов, форм и размеров. Пловцы двигались вслед за ней, и, но мере того как круг становился все меньше и меньше, а берег ближе, они образовали добавочный барьер над пальмовой бахромой. Рыбу, неистово носившуюся внутри круга, постепенно загнали в невод, затянули его, приподняли между двумя каноэ и содержимое сачком вычерпали в третье. Рыбу, спрятавшуюся между коралловыми глыбами, рыбаки добили копьями.

В течение дня эту операцию проделали трижды, причем каждый раз каноэ и невод перетаскивали на новое место. За день наловили рыбы почти половину каноэ среднего размера. Такой улов не считался очень удачным, однако все казались довольными; эта рыболовная экспедиция, во время которой было много смеха и грубоватых шуток, представляла собой великолепное сочетание работы и развлечения.

«Бвуп», не отличавшийся быстроходностью, первым переправили вместе с пассажирами обратно за риф. За день вся флотилия продвинулась вдоль рифа к северной оконечности Фаларика, где мы сделали временную высадку, чтобы напиться кокосового молока (Яни и Бакал были отправлены сюда заранее на поиски кокосовых орехов) и выкурить по первой сигарете за день. Перед рыбной ловлей и во время нес курить не разрешается.

Тем временем флотилия с шиком пересекла лагуну, и, когда мы добрались до Фан Напа, улов уже выгрузили из каноэ и подготовили для дележа, который, как всегда, входил в функции Торомана. Пять крупных красных рыбин были отложены для вождей, и еще одна кучка рыб особых сортов (в основном рыбы-спинороги), по традиции, пред назначалась для стариков. Оставшуюся рыбу рассортировали по величине: на крупную, среднюю и мелкую. Постепенно собрались все мужчины — представители различных хозяйств. У каждого была с собой новенькая корзинка, сплетенная из молодых пальмовых листьев.

Поначалу Тороман выделил всем по две большие и по три средние рыбины. Затем каждый получил еще от десяти до двадцати средних и мелких рыб, в зависимости от числа людей в хозяйстве. Наконец, каждой семье досталось еще по одной крупной рыбине.

Дон и Яни взвесили несколько рыб разных сортов и величины, подсчитав таким образом, что весь улов составил около шестисот тридцати фунтов. Фунтов сорок мелкой рыбешки выбросили как непригодную в пищу. Всего на каждого островитянина пришлось около двух фунтов рыбы.

В тот вечер на ужин у всех была рыба, и притом очень вкусная. Несколько рыбин самых ценных пород досталось и нам. Бакал мастерски разделал их, а Тед с не меньшим искусством поджарил на свином сале, обваляв предварительно в муке. Тед был дока по этой части! Обычно все обязанности по Фан Папу распределялись между нами поровну; но мы с Доном всегда ухитрялись сделать так, чтобы рыбу жарил Тед, — и совсем не потому, что нам было лень возиться с ней, а потому что он действительно хорошо это делал. Пфалукцы такую рыбу обычно целиком пекли на углях маленького костра из скорлупы кокосовых орехов, и она тоже получалась очень вкусной.

Способ рыбпой ловлн с помощью гигантской бахромы из привязанных к веревке пальмовых листьев называется здесь роп. Весьма сомнительно, чтобы ифалукское слово роп имело какое-нибудь отношение к английскому rope[40].