Остров Ифалук

Мы продолжали нашу обычную работу: изучали пищевой рацион населения, составляли карты, исследовали структуру рифа, а под вечер наблюдали за рыбами в лагуне. Но теперь мы уже не чувствовали себя затерянными в Тихом океане: у нас была радиостанция. В понедельник, в восемь часов вечера, все население собралось около «школы», чтобы присутствовать при первом разговоре.

Я взялся за генератор, дернул за рукоятку, слегка дотронулся до дросселя — мотор с ревом заработал. Дон включил передатчик, профессиональным жестом взял микрофон и начал вызывать: «Радио Яп, радио Яп, говорит радио Ифалук, вызываю радио Яп. Прием».

В ответ донесся только шум — адский шум. Мы стали вертеть те рукоятки, до которых решались дотронуться. Шум усилился. Я побежал в Фаи Нап, включил наш батарейный приемник и вполне отчетливо услышал радиостанцию Ифалук. Значит, мы передавали правильно! Тем не менее ответа не было.

Я не знаю, насколько разочарованы были ифалукцы. Вполне вероятно, что они удовлетворились тем, что услышали треск и шум (а кое-кто даже подержал в руках микрофон). Для нас же ото было ударом. Через неделю нам все же удалось услышать Яп, хотя и очень глухо. Нам посоветовали связаться днем, когда меньше помех. Мы так и сделали, но результаты были не лучше.

Как бы то ни было, мы каждую неделю включали радиостанцию и учили молодых людей обращаться с мотором и микрофоном. Таким образом Ифалук сделал первую, правда еще очень неуверенную, попытку включиться в сеть коммуникаций современного мира.

Глава VIII

Рытье колодцев

Уже к концу июля я остро почувствовал, как мало времени имелось в моем распоряжении, чтобы изучить Ифалук! Корабль за мной и Тедом должен был прийти 12 сентября. Сначала до этого дня оставалось шесть недель, затем месяц и, наконец, всего две недели. Время неслось с ужасающей быстротой. И вместе с тем, как это ни странно, сами дни казались удивительно длинными. Нас пугало только приближение отъезда.

Судно, которое придет за нами, привезет на Ифалук гидролога Арноу, геолога Трейси, специалиста по рыбам Рофена и знатока морских беспозвоночных Байера. Рофеп и Байер пробудут вместе с Доном на острове до середины ноября. Так как они все трое гидробиологи, казалось логичным оставить большую часть работ, связанных с изучением моря, на последний период работы экспедиции, а Дону и мне, пока я еще здесь, заняться проблемами суши. Это было не так-то легко. Меня тянуло к лагуне, рифам и океану, и мне хотелось как можно больше узнать о них от Дона. Но мы подчинились благоразумию, потратив немало времени на сбор растений и насекомых, а также на попытку описать растительный мир.

Наши экологические исследования во второй половине лета были тесно связаны с рытьем колодцев, которые мы готовили для Теда Арноу. Он взял с нас обещание вырыть на каждом из островов колодцы, расположенные по определенной системе пересекающихся линий, с тем чтобы в дальнейшем изучить поведение грунтовых вод в атолле.

Работы под руководством Тома начались 4 августа, когда на Фаларике, недалеко от его северной оконечности, были заложены первые четыре колодца, расположенные но прямой, идущей через остров. Всего Арноу и Дон наметили три такие серии колодцев, пересекающие Фаларик, и еще несколько — на Фалалапе и Элле.

Арноу оставил нам необходимое количество лопат, и Том набрал бригаду из восьми землекопов. Мы договорились платить им наличными по стандартным расценкам, установленным Управлением подопечной территории для чернорабочих; таким образом они зарабатывали деньги, которые могли истратить по своему усмотрению, когда придет торговое судно.

Ифалукцы не умели делать что-либо спустя рукава, и поэтому колодцы получались на редкость красивые. Сначала они выкапывали квадратную яму, каждая сторона которой составляла приблизительно четыре фута. Дно ее находилось на несколько дюймов выше уровня океана; его делали плоским, с небольшим уклоном к краям. В центре колодца рыли круглую скважину диаметром около двух футов, уходившую примерно на фут ниже уровня воды; чтобы стенки скважины не осыпались, их тщательно обкладывали камнями. Таким образом, Арноу получал не только удобные станции для гидрологических исследований, но и превосходную серию почвенных профилей для описания строения поверхности атолла.

Работа по устройству колодцев систематически вынуждала нас покидать рифы и уходить в бундоки, где параллельно мы изучали растительный мир. Ведь можно изучать его и там, где будут проведены почвенные и гидрологические исследования.

К тому времени, когда началось рытье колодцев, мы уже собрали довольно богатую коллекцию различных видов растений острова и продолжали пополнять ее до последнего дня. Наряду с описанием образцов мы записывали и местные названия растений. Ни я, ни Дон не были хорошими ботаниками, хотя мой друг, долго работавший на Гавайях, имел представление о некоторых видах местных растений. Нам удалось выполнить эту работу лишь благодаря тому, что ифалукцы отлично знали местную флору и мы могли воспользоваться их познаниями.