Остров мертвых

Завершив нехитрый ужин, я курил, глядя, как догорает костер. Пуская колечки, я ворошил тлеющие угольки, любуясь звездным небом. Туманная ночь была тиха; холод пробирал меня до мозга костей. Замерзшие пальцы ног начали ныть. Я уже пожалел, что не прихватил с собой флягу с бренди. Недвижимый, мой спутник застыл, как на карауле. Если огонек — не явление природы, значит, его послали шпионить за мной. «Могу ли я позволить себе вздремнуть на часок?»— подумал я. И решил, что могу.

Хронометр сообщил мне, что я проспал час пятнадцать минут. За это время ничего не произошло. Еще сорок минут спустя я опять не заметил никаких перемен, — и провалился в сон еще на два часа десять минут.

Так я спал рваным сном до утра, а на рассвете обнаружил, что огонек по-прежнему со мной.

Новый день, как и предыдущий, встретил меня молочно-белым мороком и сыростью. Снявшись с места, я тронулся в путь. Шли третьи сутки моего похода. Вдруг в движении огонька произошли некоторые изменения: раньше он держался слева от меня, теперь же он мерцал прямо передо мной. Постепенно забирая вправо, огонек маячил футах в шестидесяти впереди. Когда я добирался до места, где мой спутник поджидал меня, он, как бы дразнясь и играя, снова убегал вперед.

Мне совсем не нравилось его поведение: он, как разумное существо, подсмеивался надо мной, как бы говоря: «Послушай, дружок, я заранее знаю, куда ты идешь. Почему бы мне не помочь тебе? Я укажу тебе кратчайший путь».

У меня были в запасе способы борьбы с ним, но пока я не хотел пускать оружие в ход.

Я продолжал идти, пока не наступило время перекусить. Огонек вежливо подождал, пока я закончу свою походную трапезу, и мы двинулись дальше.

Точно так же он терпеливо ждал, пока я пообедаю.

Однако вскоре мой попутчик переменил тактику. Он метнулся влево и исчез. Остановившись, я ждал его появления: что ни говори, я уже привык к своему «хвосту». Может быть, меня специально приручали, желая сбить с толку? Может, кто-то рассчитывал, что усталость, накопившаяся за трое суток похода, возьмет свое и я, по привычке, дальше пойду за огоньком? Кто знает…

Интересно, куда он заведет меня, решись я следовать за ним?

Минут двадцать я шел один, в надежде, что огонек непременно появится. На всякий случай я расстегнул кобуру.

И он появился! Мигая, он звал меня за собой. Я повернулся и пошел за ним. Огонек делал бросок вперед, ждал меня и снова совершал рывок.

Минут пять спустя начало моросить. Сумерки сгущались, но пока я разбирал дорогу без помощи фонарика. Под ногами чавкала грязь, я вымок до нитки. Чуть не увязнув в хлюпающем месиве, я выругался и побрел дальше, дрожа от холода.

Преодолев еще полмили под дождем, в кромешной тьме, которая усугубляла чувство одиночества, я обнаружил, что меня покинули. Огонек пропал. Я тщетно ждал, но он так и не появился.

Держа пистолет наготове, я на ощупь пробирался к тому месту, где заметил огонек в последний раз. Но его нигде не было видно. Я поцарапался, зацепившись рукой о ветку, и она с хрустом сломалась.

— Не надо! Ради Бога, не надо! — услышал я чей-то стон.

Я бросился на землю и резко откатился прочь.

Крик шел откуда-то справа, с высоты десяти-двенадцати футов. Крик? Был ли это человеческий голос, или мне что-то примерещилось? Я не был уверен ни в том, ни в другом.

Я замер.

Затем до меня донеслись еле различимые всхлипывания. Обычно бывает трудно определить источник звука, если он очень слаб. Сколько я ни напрягал слух, мне ничего не удалось обнаружить.

— Кто здесь? — спросил я драматическим шепотом, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Фрэнк? Это ты? — Мне был задан встречный вопрос.

Я решил выждать немного и откликнулся минуты две спустя.

— Помоги мне, — раздался новый стон.

— Кто ты? Где ты находишься?

— Я тут…

По спине у меня бегали мурашки от страха, а рука все крепче сжимала пистолет. Я наконец узнал, чей это голос.

— Данго! Данго-Нож!

Теперь я понял, что произошло, но не сообразил сразу включить фонарик, чтобы увидеть Данго.

Впрочем, было не до фонарика.

В тот самый момент передо мной возник блуждающий огонь. Он проплыл мимо меня, поднимаясь все выше и разгораясь все ярче. Вскоре он разросся и светил с такой интенсивностью, что можно было ослепнуть. Он покачивался на высоте двадцати футов, излучая мощное сияние. Под неистовым прожектором я увидел Данго. Он стоял и не мог сдвинуться с места.

Данго корнями врос в землю. Свисающая космами черная борода еще больше удлиняла его худое, вытянутое лицо, а курчавые волосы вились, переплетаясь с листьями кроны. В его темных глазах сквозила бесконечная печаль и усталость. На теле, покрытом изъеденной жучками корой, были видны зарубки от ножа и присохшие комки птичьих экскрементов, а у основания торчали обугленные корни — следы многочисленных кострищ. Там, где я случайно сломал сучок, образовалась открытая рана, из которой капала кровь.

Я медленно встал с земли.

— Данго, — выдохнул я.

— Грызуны подтачивают мне корни, — пожаловался он.

— Прости меня, я не хотел… — лепетал я в оправдание, чуть не выронив пистолет.

— Почему меня не оставят в покое? Зачем меня воскресили?