Остров на птичьей улице

— Я еврейский мальчик, ищу еду, откройте!

Ответа не последовало. Если бы я был внутри, откликнулся бы я на такие слова? Конечно, нет. Ведь и стукачи могли заставить ребенка сделать это для них, или это могла быть женщина, которая доносила. Я осмотрел место со всех сторон. Сдвинул в сторону старый шкаф. Потом толкнул доску, которая была недостаточно крепко прибита. И нашел. Это было маленькое пустое укрытие. Там лежало полмешка картошки. Что мне с ней делать? Разве можно есть сырую картошку? Я попробовал. Можно! И тут заметил на замаскированной полке кулек с сухарями. Несколько банок консервов. Может быть, сардин. А также банку консервированного молока. Варенье. Две бутылки подсолнечного масла. Большой пакет муки. И сахар. Я расселся и приготовил себе обед. Снежок крепко спал в моем кармане.

Вдруг я услышал чьи-то шаги. Хозяина убежища? Я застыл от неожиданности и страха. Кто-то медленно приближался. Двое. Я слышал, как они шептались. Даже трое. Шептались мужчина и женщина. У третьего шаги были маленькие, как у ребенка.

Женщина сказала:

— Тут кто-то есть, говорю тебе.

— Марта, стой и не двигайся, — сказал мужчина, — и слушай, не поднимается ли кто-нибудь по лестнице.

Я сделал грубую ошибку. Нужно было запереться изнутри. Вернуть на место доску и шкаф.

— Ага! — заорал он, увидев, что я ем, и набросился на еду. — Сюда! — позвал он их.

Подошла женщина с ребенком. На девочке было платье в горошек. Они не смотрели на меня, как будто меня не было. Сидели и быстро поглощали мою еду.

— С кем ты тут прячешься? — спросил мужчина с набитым ртом.

Я понял, почему они так быстро едят. Не сразу, немного позже, когда вспоминал эту историю. Отлично знал, что должен был сказать. К примеру: «Мой отец и его братья сейчас должны вернуться, и, если вы не уберетесь отсюда, так…» или что-то в этом роде. Но я ответил им, не долго думая:

— Это не мое укрытие, но это я нашел еду.

— Я тоже нашел ее, — сказал мужчина.

Он кончил есть и стал складывать продукты в мешок, который держала женщина.

— Это мои продукты! — закричал я.

— Замолчи, дурак, или я изобью тебя, — сказал мужчина и ладонью закрыл мне лицо.

— Оставь его, Марек, — сказала женщина, — а ты не кричи, — обратилась она ко мне.

Девочке было восемь или девять лет. Не знаю точно. Она пристально смотрела на меня и ела сахар. Мне она понравилась.

Они закончили собирать продукты и собрались уходить. Тогда я сказал:

— Я нашел эти продукты, и вы не можете забрать себе все.

— Где ты прячешься? — спросил мужчина. — Сколько вас там?

— Я один, — ответил я.

И на этот раз я не должен был говорить правду. Нужно было сказать, что нас много, в том числе взрослых и сильных, и что мы найдем и проучим их.

— Где это? — спросил мужчина.

Я пожал плечами.

— Дай ему немного продуктов, — сказала вдруг женщина.

— Об этом не может быть и речи, — ответил мужчина. — Его поймают в ближайшее время, мы же можем переждать всю войну, надо только запастись продуктами.

Он отдал жене мешок, который они наполнили, а сам взял полмешка картошки. Они вышли. Я шел за ними.

— Убирайся, — мужчина погрозил мне кулаком.

Я ничего не ответил. Шел за ними, соблюдая дистанцию. Он опустил мешок и погнался за мной. Я прыгнул в сторону. Потом помчался на чердак и перешел на другую сторону улицы. Он бежал за мной. Жена и дочь за ним.

— Я не знал, что тут есть проход, — сказал мужчина. — Мальчишка пришел сюда из соседнего дома.

— Что ты сделаешь, если поймаешь его?

— Задушу, — со злостью ответил он.

— Не говори глупости, — сказала жена. — Представь себе, что наша Марта осталась бы здесь одна.

Неужели женщины всегда лучше? Может быть. Только, конечно, не амазонки, о которых я читал в книгах.

Они вернулись к своим мешкам, я тоже спустился вниз и шел за ними, как раньше, только еще строже соблюдал дистанцию и следил за каждым их движением.

— Папа, — сказала девочка, — дай ему немного еды.

— Закрой свой рот, — сказал он ей, но остановился и опустил мешок.

Потом он взял мешок из рук жены и вытащил оттуда немного сухарей, консервированное молоко и банку варенья. Жена подняла с пола старую газету, сделала из нее маленький кулек, как делают в магазине, и насыпала в него немного сахару.

— Хватит, хватит, — злился мужчина.

Они положили все это на пол и позвали меня, чтобы я подошел и взял. Я не подошел. Тогда они забрали свои мешки и ушли, а я взял то, что они мне оставили и пошел домой. Это было немного. Вряд ли хватит хотя бы на три дня. Может, на четыре. Ведь сегодня я уже ел. Каждый прожитый мною день был в мою пользу. В любую минуту за мной мог прийти отец.

Пистолет стреляет по-настоящему