Остров предательства

По покою эхом разбегался перестук шагов, и где-то виолончели выводили нежную мелодию. Мальчики и девочки, одетые в белые рубашки и чёрные штаны, сновали вверх и вниз по лестницам, появляясь и исчезая в сотнях дверей, и Элли показалось, что она очутилась в сверкающем и сокращающемся сердце неведомой исполинской первозданной морской твари.

Слуги распахнули ещё одну пару дверей, и открылся новый коридор, тянущийся в темноту. Лорен поставил Элли на пол и одёрнул свой ворот.

– Что такое Королевский Двор? – спросила Элли.

– Ах, это вовсе не повод для беспокойства, – сказал Лорен. – Всего лишь собрание, составленное из наиболее уважаемых и богатых людей острова, с которым совещается Королева.

– Это звучит как серьёзный повод для беспокойства, – заметила Элли.

Лорен рассмеялся:

– Всё будет хорошо… они ужасно тепло ко мне относятся.

Они прошли в коридор, двери закрылись, и их окутала темнота.

Приглушённый оранжевый свет стелился впереди. Элли слышала голоса и силилась разобрать, что они говорят, но боль в руке плавила все мысли в густой сироп.

– У вас больше нет настойки ивовой коры? – прошептала Элли, но Лорен покачал головой, как бы извиняясь.

– Имей в виду, – негромко посоветовал он, – ни в коем случае не смотри Ей в глаза.

Они вышли в мерцающий свет свечей, и новый зал возник перед Элли фрагментами: величественная темнота где-то высоко, там, где должен быть потолок. Слон. Чёрный мраморный пол с кургузыми белыми свечами, призванными осветить весь зал. Лошадь. Переминающиеся фигуры в креслах. Медведь.

Медведь смотрел на неё яростными чёрными глазами.

Элли отскочила на шаг назад. Медведь ничего не сделал. Она глубоко вздохнула и тут только сообразила, что медведь мёртв и превращён в чучело и что в комнате находятся сотня других мёртвых животных, а также несколько меньшее число людей, пока живых.

– Свёкла, – прокаркал сухой шелестящий голос из темноты. – Падение на три процента по всем источникам.

Шелест переворачиваемой страницы.

– Баклажаны. Падение на двадцать два процента по всем источникам.

Пожилые мужчины и женщины сидели вокруг, втиснувшись между животными. Было очевидно, что звери первыми пришли в этот зал: они заняли все лучшие места. Элли стало любопытно, не были ли чучела набиты ещё до Потопления. Многих зверей она видела только на картинках: слона, например, и горного носорога. С потолка свисало создание, явно напоминавшее белку, но только у неё была меховая перепонка между передними и задними лапками, вроде раскрытого плаща, словно некогда она умела если не летать, то, во всяком случае, парить.

– Лук. Падение на тридцать один процент по всем источникам.

Древний старик сидел позади громадной иссохшей черепахи, изогнувшись туловищем, словно увядшее растение, над толстой истрёпанной книгой, раскрытой на коленях. Всякий раз, как он заговаривал, язык его пробегал по нижней губе и отлеплялся с влажным звуком.

Элли огляделась по сторонам, выискивая Королеву, но приметила только горничных, сбившихся в центре зала в своих пурпурных платьях.

– Теперь рыболовство, – продолжал нудеть мужчина с книгой. – Макрель по всем источникам…

Горничные в надежде затаили дыхание.

– …падение на сорок пять процентов.

Они издали коротенький общий стон.

– Анчоусы, – сказал старик с тем же влажным чпоком. Горничные сделали вдох. – Падение на сорок восемь процентов.

И снова они застонали.

– Тунец.

Горничные вздохнули.

– Падение на восемьдесят семь процентов.

Горничные ахнули.

– Довольно. Хватит.

Голос рассёк зал, с лёту выпрямляя спины и послав мурашки по Эллиному затылку. Она никогда не слышала подобного голоса, мелодичного, но при этом глубокого и властного.

Лорен шагнул вперёд:

– Ваша Божественность, я выношу на рассмотрение перед вами важнейший вопрос.

Что-то двинулось в темноте, и Элли заметила сумрачную фигуру за спинами горничных, намного более высокую, чем они.

Элли сглотнула.

– Андре Катлос, как нам поправить это? – изрёк голос, полностью проигнорировав Лорена. Тень подняла длинный свисающий рукав, и Элли увидела сверкающий драгоценными камнями палец, указывающий на чопорного осанистого мужчину с длинной шеей, который сидел рядом со страусом.

Катлос почесал шею.

– Академия изучит этот вопрос, Ваша Божественность, и мне думается, что у нас есть многообещающие наработки.

– И в чём же они состоят?

– Ох. – Катлос схватился за колени. – Я… видите ли, мне необходимо посоветоваться с коллегами.

– Да, я вижу, – сказал голос. – Ваши наработки настолько многообещающие, что вы не можете вспомнить, в чём они состоят.

Элли потёрла пульсирующую болью руку, воздух вдруг сделался душным. Такой человек не станет великодушно закрывать глаза на то, что она подложила бомбу.

– Ваша Божественность? – произнёс Лорен.

– Тишина.

Унизанная драгоценностями рука упала на шкуру огромного снежного барса, застывшего навечно с обнажёнными зубами.