Остров. Проект «Робинзон»

Время, как мне показалось, остановилось. Мир потускнел и выцвел, и кровь, брызнувшая из ран, показалась мне свинцовой. Словно в замедленной съемке я видел, как усы растения выходят из спины подруги, распарывая куртку, и распрямляются, поднимая тело девушки над землёй. Рот Даши открывается в беззвучном крике, а я рву из кобуры «Маузер», какой-то частью мозга понимая, что без длинного клинка тут делать нечего, но всё равно разряжая магазин в основание усов-щупалец… А слева летит Бегемот, в отчаянном прыжке филигранно перерубая когтями уже начинающие сворачиваться вокруг тела подруги зелёные отростки. Полностью он их отхватить не смог, только задел, но и этого было достаточно, чтобы они отдёрнулись назад, сбросив добычу.

Теперь уже отчаянный прыжок делаю я, подхватывая Дашу и быстро отбегая от жуткого растения. Положив девушку на траву, я рванул её куртку. Сразу было видно, что дело дрянь: из двух сквозных отверстий пеной шла кровь, девушка попыталась что-то сказать, даже протянула руку к моему лицу… А потом глаза её остекленели, и Даша умерла.

Как известно, проблема не в том, что человек смертен, а в том, что он ВНЕЗАПНО смертен. И обычно, теряя близкого, особенно вот так, неожиданно, разум ещё долго не желает смириться со случившимся. А я это понял как-то… сразу. Без вот этих «как так», «вернись», «не умирай» и миллиона других фраз и выражений, которые формирует не желающий воспринимать реальность мозг. Последним жестом я закрыл глаза Даши, как бы подводя черту.

И тут меня накрыло. Внутри как будто вырвали что-то, что поддерживало меня в этой реальности. Я склонился над телом подруги, из глаз потекли злые слёзы, а грудь уже разъедала глухая, всепожирающая пустота, причиняя почти физическую боль. Я поднял глаза — мир выцвел до состояния негатива и стремительно тускнел, небо буквально давило на грудь, пригибая к земле. Потом, пытаясь анализировать эти секунды, я пришёл к выводу, что меня, по-видимому, накрыл микроинсульт, а тогда я был неспособен на какую-либо осмысленную деятельность… Внезапно накрыла ярость. Замешанная на лютом горе, она требовала немедленного выхода.

Я вскочил, рванул пистолет, перевёл в автоматический режим и длинной очередью разрядил магазин в тварь, лишившую меня самого дорогого в этой жизни. Рот рвало в немом крике, когда руки на автомате меняли магазины, а пальцы давили на спуск, всаживая пулю за пулей в трясущееся растение. Мозг полностью отказал — когда кончились патроны, я отшвырнул бесполезный «Маузер», выхватил нож и бросился на супостата в рукопашную, лелея надежду нашинковать его тонкими ломтиками.

Спас меня Бегемот. Быстрым прыжком котяра свалил меня на землю, одним ударом лапы выбил из руки нож, вторым — отбросил его далеко в заросли. Я рванулся было встать, схватив какую-то корягу, чтобы снова вступить в бой и, наверное, глупо погибнуть — видимо, тогда, в том состоянии, это казалось самым оптимальным выходом. Бегемот напрыгнул мне на грудь, прижал всем своим немалым весом к земле, глухо зарычал и дважды отвесил мне смачную оплеуху, приводя в сознание. Спасибо, что хоть когти спрятал, а то бы косплеить мне Гуимплена до конца своих дней.

Понемногу отпустило. Мир снова приобрёл цвета и звуки. Я принял сидячее положение и осмотрелся. Чёртов сорняк выглядел хреново, весь избитый пулями, однако побеги-щупальца всё так же хищно шевелились. Ничего, голубчик, я тебе устрою такое, что черти в Аду удавятся от зависти, пообещал я растению, и повернул голову в сторону тела Даши. Над ним сидел Бегемот, растерянно трогая лапой лицо и жалобно мяукая. Потом котяра понуро вытянул морду к небу и завыл так, что у меня заныли зубы.

Я кое-как поднялся, и тут в кармане настойчиво затренькал КПК. Даже нет, не затренькал — заголосил, я и не представлял, что он так может. Матеря оргов, потревоживших меня СЕЙЧАС, я с отвращением достал прибор и, поборов желание немедленно расколотить его о ближайшую сосну, включил экран. Высветилось сообщение: «Меня, скорее всего, уволят, но срочно вспоминай русские народные сказки. У тебя минут пятнадцать максимум. И пни кота.»

Драгоценных двадцать секунд я тупо смотрел на экран, ничего не понимая. Потом два плюс два начали, всё же, складываться во что-то около четырёх. Первое, что я сделал, это подскочил к Бегемоту и отвесил ему смачного пендаля, что и просил меня сделать неведомый доброхот. Котяра подскочил, немыслимо перевернулся в воздухе и приземлился на лапы, низко опустив голову и недовольно ворча, шерсть встала дыбом — мой поступок ему явно не понравился. Я молча сунул ему под нос КПК. Теперь драгоценное время тратил уже Бегемот. Прочтя сообщение, он недоумённо воззрился на меня и вопросительно мяукнул.

— Быстро вспоминай, чем в русских сказках воскрешали мертвецов! — заорал я, напрочь игнорируя отсутствие наличия связной речи у хвостатого. — Время уходит!!!