Остров сирен

– И? – улыбнулся Андрей. Он тогда еще не знал, что ответ на это «И?» изменит его судьбу.

– И его надо найти, – улыбнулась ему Эля.

Андрей даже рассмеялся.

– Отличная идея! Девушка…

– Эля! – поправила его она.

– Дорогая Эля! Если бы архив Семенова сохранился – он бы уже где-нибудь всплыл. Там были бесценные вещи. Их давно уже выставили бы на аукцион или продали коллекционерам. Но ничего нет. Увы. Сгорел где-нибудь этот архив.

– Семенов умер в 1952 году. У позитанцев не было нужды обогреваться сжиганием архивов. И потом, у вас написано, что старьевщик бумаги купил. Пусть даже за бесценок. Значит, надеялся продать. Вряд ли он купил и выбросил. А?

– Уважаемая Эля! Я не умею искать пропавшие вещи. Наймите детектива.

– Я нанимала, – спокойно сказала странная девица. – Он не нашел.

– Тогда чем я могу вам помочь?

– Если архив нельзя найти, – Эля пристально посмотрела ему в глаза и выдержала паузу:

– Тогда его надо создать.

Андрей чуть не поперхнулся кофе. Эля продолжила:

– Вам деньги нужны? Хорошие, настоящие деньги? Жизнь в Италии? И я не предлагаю вам ничего криминального. Почти ничего.

– Я не создаю фальшак! – уже резко сказал Андрей. – Мало того, что принципиально не хочу. Но и не умею. Так что вы обратились не к тому.

– К тому, к тому! – Эля смотрела на него по-матерински ласково. – Я много про вас знаю. Например, вы утверждали, что эскиз Шагала – подлинник, а потом выяснилось…

– Это неправда. Я не давал официального заключения! – вскинулся Андрей. И тормознул: – Откуда вы…

– Не будем тратить время. Мне нужно от вас немного. Подружитесь с нашим олигархом. Это мы устроим (и Андрей дернулся от этого «мы» – их там целая шайка!). Расскажете ему побольше про Мясина, про Семенова. Потом он покажет вам рисунок Пикассо. Из того самого архива. Вы признаете его подлинным.

– Я не буду признавать фальшивку!

– И не надо. Пикассо будет настоящий. Вы даже сможете дать его еще кому-нибудь на экспертизу. От вас потребуется только сказать, что он мог быть – чувствуете! – только мог быть из семеновского архива.

– Где же вы возьмете настоящего Пикассо?

– Не я. Это будет ваша работа. Найти у коллекционеров или на аукционах небольшой не безумно дорогой рисунок Пикассо того периода. И помочь нам его купить.

– Нам – это кому?

– Нам – это мне и моему… гм… партнеру.

– За что же вы заплатите мне большие, как вы говорите, деньги?

– Потом вы увидите письмо. И не будете сильно в него вглядываться. Просто скажете, что оно тоже могло бы там быть. Это все.

– Спасибо. Было очень интересно. Видите, я даже не спрашиваю, зачем вам все это.

– Я скажу. Мы хотим, чтобы наш друг олигарх к пятидесятилетию получил подарок. Узнал, что он на самом деле потомок Мясина. За это он будет очень благодарен…

– Всего доброго. За кофе я заплачу сам, – сказал Андрей и встал.

– Не кипятитесь. Подумайте. Пятьдесят тысяч евро сразу. И еще пятьдесят, если все пройдет хорошо. Это не считая того, что вы очень часто в течение года будете летать в Италию не за свой счет. Вот вам моя визитка.

Эля протянула карточку, на которой ничего не было написано. Только напечатано:

«Эля». И номер телефона.

– Заказ я уже оплатила. До скорой встречи!

Она улыбнулась краешком губ.

Он позвонил на следующее утро. Даже до обеда не дотерпел.

– Я правильно понял, что мне не нужно будет изображать, что я сам нашел архив? Подделывать какие-то бумаги?

– Да, конечно! – промурлыкала Эля. – Только не будем обсуждать это по телефону!

* * *

И конечно, она обманула. Подделывать один документ все же пришлось.

С Игорем его познакомил Яков – к тому времени Эля уже сказала, что все контакты с семьей олигарха будут через него. А все вышло по-другому.

Прилетели они в Позитано. Сели на вилле ужинать. И Красовского так заинтересовал рассказ Андрея о далеких прекрасных временах, о русских талантах, что в начале XX века сияли звездами на Амальфитанском побережье, о Горьком в Сорренто, о Дягилеве, о Семенове, последнем осколке бель эпок, и, конечно, о Мясине, что он почти взмолился:

– Вы не могли бы здесь у нас остаться? Поводили бы меня и домашних на экскурсии. Друзья вот часто приезжают. И сели бы за книгу. А? Про них же всех надо написать!

Назовите ее: Великий русский танцовщик на острове сирен. Нет, так подумают, что про Нуреева… Сами придумаете, как назвать. Материалы у вас есть, чего нет – попросим, пустят вас тут в архивы. А там, глядишь, и семеновский найдется! Вы первым его увидите и опишете! Разрешение на работу я вам здесь сделаю. И зарплату буду платить.

Так через месяц Андрей оказался в Позитано, стал близким другом семьи, и теперь уже Яков иногда просил его устроить с Игорем встречу.

Почти год длилось беззаботное и счастливое Андреево житье. Он действительно писал книгу, рассказывал по вечерам Игорю и его компании истории из жизни знаменитостей и стал забывать о проклятой миссии.

Как месяц назад все закрутилось.

Яков принес Игорю рисунок Пикассо. Вроде бы он нашел владельца архива, но тот задрал немыслимую цену. А в доказательство, что архив подлинный, дал на экспертизу вот этот листочек.