Остров Тамбукту

Чтобы испугать туземцев, капитан послал несколько человек из наших поджечь их хижины. Но это их еще больше разъярило. Некоторые из них бросились к месту пожара, охватившего двадцать или тридцать хижин, и убили там двух наших солдат. Остальные набросились на нас с еще большей яростью. Сообразив, что наши тела защищены кольчугой, но ноги остаются непокрытыми броней, они начали целиться главным образом в ноги. Одна отравленная стрела пронзила правую ногу капитана, и он дал приказ отходить шаг за шагом назад. Но теперь почти все наши люди обратились в бегство, так что всего человек семь осталось с капитаном, который и без того с давних пор был хромой и явно задерживал отступление. Сейчас со всех сторон нам угрожали копья и камни, а мы не могли уже оказывать никакого сопротивления. Бомбарды, находившиеся в лодках, ничем не могли нам помочь, потому что мель их держала на расстоянии. Мы стремились уйти с острова и отступали с боем шаг за шагом. Мы были уже только на выстрел от берега, но туземцы упорно нас преследовали, собирая копья, брошенные в нас раньше — так что они метали в нас по пять-шесть раз одни и те же копья. Они были недалеко от нас, узнали капитана и начали яростно целиться в него. Два раза они сбили шлем с его головы. Но он как храбрый рыцарь остался на своем посту с несколькими из нас, и мы дрались больше часу, не отступая ни шагу назад, пока стрела туземца не попала в лицо капитану. В гневе Магеллан тут же пронзил копьем грудь нападающего, но копье застряло в теле убитого и когда капитан попытался обнажить меч, он успел его вытащить только до половины, потому что удар копьем обессилил правую руку. Видя это, все враги набросились на него и один из них нанес ему копьем такую рану в левую ногу, что Магеллан упал на землю. Мгновенно на него налетели все туземцы и пронзили его копьями и другим оружием, которое имели. Так они отняли жизнь нашему зеркалу, нашему свету, нашей утехе, нашему верному вождю».

Так геройски и все же бессмысленно погибает Магеллан на Филиппинских островах, прежде чем достичь своей крайней цели — Молуккских островов. Остальные испанские капитаны посылают к Силапулапу посредника с предложением передать им тело убитого за соблазнительные для туземцев колокольчики и разноцветные лоскуты, но гордый вождь ничем не может быть соблазнен или подкуплен. Он заявляет, что убитый его трофей и не подлежит продаже. И никто не знает, что сделали с трупом Магеллана люди Силапулапу: бросили на растерзание диким зверям, или съели под удары своих деревянных барабанов — история никогда не узнает истины...

IV

Что произошло после убийства Магеллана, известно из дневника Пигафетты и рассказов моряков, возвратившихся в Испанию. О том же рассказывает и английский моряк Джон Джигерс, дневник которого сейчас был в моих руках вместе с дневником Магеллана. Посмотрим, что он повествует.

Вождь Себу, смиренный Хумабон, крещенный Магелланом и принявший «с радостью» имя испанского короля (Магеллан дал ему имя Карл Хумабон), видя, что белые люди не так уж страшны и неуязвимы, как он думал, поднял своих стрелков на восстание и прогнал испанских моряков с острова, убив двадцать четыре человека и между ними капитанов Жуана Серрано и Дуарте Барбоса. Там погиб и астролог Андрес де Сан-Мартин. Джон Джигерс не без иронии отмечает, что па этот раз гороскоп подвел астролога.

Три корабля — «Тринидад», «Консепсьон» и «Виктория» — поднимают якорь и спешат поскорее покинуть остров Себу. Более двух лет назад из Испании отплыли пять кораблей с экипажем в 265 человек, а сейчас осталось всего 113 душ — слишком мало, чтобы управлять тремя судами. Ввиду этого лучше всего пожертвовать одним из кораблей. Которым же? Разумеется, «Консепсьоном», который уже давно дал течь и, кто его знает, сможет ли выдержать бури в Индийском океане. По прибытии на остров Бохол, соседний с Себу, матросы переносят с «Консепсьона» на другие два корабля все ценное и годное для употребления, сжигают «Консепсьона» и снова трогаются на юг, вдоль бесконечного количества больших и малых островов и островков. Сейчас моряки Магеллана превращаются в пиратов и грабят все суда, попадающиеся на пути. 6 ноября 1521 года они видят вдали высокие синие горы. В своем дневнике Джон Джигерс пишет: «Пленник, который нас сопровождал, сказал, что это Молуккские острова. Мы все вознесли хвалу богу и, чтобы ознаменовать нашу радость, дали залп из орудий. Пусть никто не удивляется тому, что мы были так счастливы, ведь мы 27 месяцев без двух дней искали эти острова, исколесив вдоль и поперек эти широты».

28 ноября они бросают якорь у острова Тидор — одного из пяти Молуккских островов. Джон Джигерс пишет в своем дневнике: «Что сказать об этих островах? Тут все просто и нет ничего дороже мира, удобств и пряностей. Но самое лучшее из этих вещей и, может быть, высшее благо на земле — мир, который изгнан повсюду из-за людской злобы, здесь нашел свое последнее убежище.